Социология интеллектуальной жизни: карьера ума внутри и вне академии - стр. 38

Академические исследования остаются в плену культа первенства даже несмотря на то, что материальные условия, придававшие смысл такому отношению к новому знанию, радикально изменились. Когда исследование было делом досуга, которым занимались только те, кто мог не заботиться о хлебе насущном, к нему относились как к игре, где первым получить некий результат – значит выиграть приз, но не более того: точно не право интеллектуальной собственности на этот результат в смысле современных патентов и авторских прав. Предполагалось, что все игроки в этой игре обладают примерно одинаковыми способностями, поэтому различие между выигравшими и проигравшими в конечном итоге сводилось к удаче, а не к глубоким вопросам профессиональной компетентности или принадлежности к определенной исследовательской традиции.

Качественная история того, как борьба за первенство стала судьбой академии, требует принять всерьез изменения, произошедшие в идее исследования, когда оно из досуга стало трудом, а точнее, одним из тех видов труда, которыми человек обеспечивает все свое существование. С этого момента поиск нового знания начинает напоминать деятельность добывающего сектора экономики – горнодобычи, рыболовства, сельского хозяйства – за исключением, конечно же, неопределенного отношения между исходными усилиями и конечным результатом (в этом смысле более удачной аналогией будет геологоразведка). Отношение к любому найденному знанию стало собственническим. Более того, я думаю, было бы уместным описать траекторию академической исследовательской деятельности за последние два века как серию попыток «колонизировать» жизненный мир, успешность которых может быть оценена по ощутимой потребности учебных программ догонять исследовательскую повестку. Но является ли этот тренд обратимым?

Я начал предпоследний раздел с наблюдения, что постмодернизм в наиболее часто употребимом смысле родился из разочарования ролью университета в государственных попытках контролировать общество. Лиотар считал, что образовательная функция сдерживает естественное размножение исследовательских траекторий. Но, хотя он, возможно, правильно обозначил реакционную социальную роль университетов в его времена, идея использовать учебные программы для сдерживания, коррекции и перенаправления исследований сама по себе не является реакционной. Фактически она была мощным средством демократизации социальной жизни через подавление новых, основанных на знании, форм элитизма. Я проиллюстрировал эту мысль, рассмотрев роль истории в академических учебных программах, выделив гуманитарные и «менее точные» социальные науки за их педагогическое внимание к случайному характеру исследовательских прорывов. Если в сегодняшней академической жизни и есть роль для критических интеллектуалов, то это распространение пролнаучной ментальности во всех дисциплинах, где им случилось работать, и сопротивление всем попыткам отсечь оценку исследований от оценки преподавания. Это и будет распространением принципов