Социологический ежегодник 2015-2016 - стр. 62
Джонатан Хайдт (Бизнес-школа Штерна, Нью-Йоркский университет, г. Нью-Йорк, США), в свою очередь, убежден в обратном, а именно в том, что поворот к трактовке морали в терминах эволюционной биологии сопровождается расширением социального содержания моральных явлений и диапазона моральных функций, которые более не ограничиваются сферой знания, но связываются с решением задач социального взаимодействия и коммуникации [Haidt, 2013]. Это наблюдение свидетельствует о «сбывшемся пророчестве» Э. Уилсона: мораль на самом деле переходит в ведение аналитиков, готовых изучать ее эволюционно-адаптивное предназначение. Более того, мораль, которая, подобно языку или гендеру, является универсальным человеческим атрибутом и потому принадлежит как культурной, так и биологической сферам, не может оставаться предметом интереса какой-либо одной научной дисциплины; она требует междисциплинарной разработки силами эволюционной и социальной психологии, психологии развития, приматологии, философии, экономики, истории – и нейронауки, настаивает Хайдт.
В докладе, прочитанном им на ежегодной сессии Американской ассоциации морального образования (2012), Хайдт реконструирует историю становления моральной психологии как дисциплины, которая сегодня претерпевает «радикальную трансформацию теоретических идей в направлении расширения диапазона и функций интуиции в сфере морального, во-первых, и придания этой сфере большего социального содержания, во-вторых» [Haidt, 2013, p. 234].
В середине 1980-х годов, когда моральная психология находилась в стадии своего становления, история этой области знания представляла собой «битву титанов»: Пиаже – против Дюркгейма, Скиннер – против Фрейда, Колберг – против Скиннера и Фрейда. Главным предметом споров был вопрос происхождения морали: являются ли моральные принципы и действия результатом индивидуальной рефлексии – или же они привносятся извне; а если справедливо последнее, то кем именно они привносятся: обществом в целом либо ближайшим окружением личности; и существует ли гендерная или расовая дифференциация моральных феноменов? При всем разнообразии ответов на эти вопросы отцы-основатели моральной психологии были единодушны в том, что моральные качества не являются врожденными. Против этой точки зрения решительно выступил Э.О. Уилсон [Wilson, 1975]. Разъясняя суть своего требования изъять мораль из ведения философии и этики, Уилсон подчеркивал, что новая дисциплина, названная им социобиологией, призвана заняться поиском оснований морали в эволюционной истории человека как биологического вида. Эти основания укоренены в некоторой совокупности «аффективно нагруженных реакций, генерируемых специфическими эмоциональными центрами головного мозга» [Haidt, 2013, p. 282]. Сами же мозговые центры подлежат рассмотрению в качестве адаптивных механизмов, возникших в ходе естественного отбора в среде высших социальных животных, к каковым принадлежат приматы и вид Homo sapiens.