Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре - стр. 95

Ответственность, как и ощущение этого свойства, особым образом квалифицируют само причинение и саму причинность личности в поступке. Те, кто со своей стороны изучает проблему причинности [przyczynowosc] (в отличие, например, от психологов, которые рассматривают ее совсем с другой стороны), неоднократно отмечали, что человеческое действие является единственным в полной мере адекватным опытом движущей причинности. Не вдаваясь глубоко в этот тезис, обратим внимание на ту его часть, которая со всей специфической очевидностью свидетельствует о движущем причинении человека в действии, личности – в поступке.

Сама причинность – как отношение между причиной и следствием – приводит нас к объективному порядку бытия и существования, а потому по природе своей она экзистенциальна. В нашем случае причинность является еще и переживанием. А отсюда проистекает особая эмпиричность человеческой причинности, связанной с действием. Эта причинность, как уже отмечалось выше, с одной стороны, вовлекает человека в тот вид свойственного ему динамизма, которым является действие, но с другой стороны, удерживает человека от него.

В структуре «человек действует» одновременно происходит и нечто такое, что стоит определить как имманенция [immanencja] человека в его собственном действии, и одновременно нечто такое, что мы называем его трансценденцией [transcendencja] в отношении того же самого действия. Момент причинности, переживание причинности выявляет прежде всего транценденцию человека относительно собственного действия. Однако трансценденцияе, свойственная переживанию «я – виновник действия», каким-то образом переходит в имманенцию переживания самого действия: если «действую», то я уже весь в моем действии, в той активизации собственного «я», которой я причинно содействовал. Одно не осуществится без другого. «Я движущее» и «я действующее» всякий раз создают динамический синтез и динамическое единство каждого поступка. Именно это и является синтезом и единством личности с поступком.

Однако это единство не затушевывает и не уничтожает различия. Именно то, что характерно для структуры «человек действует», принципиально отличает ее от структуры «(нечто) делается в человеке». В действии человек – явственный субъект, ибо он – виновник. В «делаться» же не человек, а «нечто» выделяется как причинное, меж тем как человек остается всего лишь пассивным субъектом. Он пассивно переживает свойственный ему динамизм.