Сочинения. Книга 2. Проза. Страницы дневников - стр. 30

Этим стихам много лет. У поэта, написавшего их в молодости, теперь седая голова. Но все в Корее эти стихи и теперь знают. Потому что и теперь каждую весну по всей Корее цветут чиндальле! По всей Корее – на севере и на юге…

Им гордятся в Корее так, как у нас в Сталинграде гордятся Сталинградским тракторным. Этот завод – первенец корейского машиностроения. Он построен в самое трудное время, в годы войны. Поэтому он так дорог каждому корейцу.

Завод – в семи километрах от станции. Нас ждёт машина. Моя Мён За всю дорогу переживает: она совсем не разбирается в технике, как она будет переводить?.. Дорога вьётся по сопкам то вверх, то вниз. Проезжаем мост, а потом и вброд – широкую быструю речку. Клокочут камни под скатами, летят во все стороны сверкающие брызги. На берегу этой речки стоят новые дома: несколько кирпичных коттеджиков, несколько двухэтажных. Завода не видно, но машина остановилась. Где же он, Хиченский завод?

– Здесь, – улыбается наш шофёр и показывает на небольшое серое здание у подножия сопки.

Этот огромный завод – все его цеха, мастерские, энергоцентраль – находятся под землёй. В той самой сопке, возле которой стоит наша машина.

Мне хочется написать о Хиченском заводе так, как рассказывал нам о нём главный инженер завода товарищ Ким Бен Су. Он учился у нас, в Свердловске, и хорошо говорит по-русски. Напрасно Мён За беспокоилась: переводчик нам не нужен.

Вот как я запомнила рассказ главного инженера.

«Завод начали строить во время войны, в ноябре 1951 года. Я в то время учился, не видел этого, мне рабочие потом рассказывали.

Местность эта глухая. Жили здесь раньше крестьяне, и очень бедные. Дорога сюда трудная – сопки, реки, вы видели, когда ехали. Раз в год по этой дороге приходила со станции машина за древесным углем. Крестьяне жгли его на продажу.

Строить завод потому и решили в этой глуши: тут меньше бомбили. Ну, война была. Как строить? С чего начинать? Где рабочую силу брать? Завод подземный – нужны были шахтёры-строители. Но все шахтёры были на фронте. И вот из северных районов вышли сюда несколько семей шахтеров – старики, женщины, подростки, дети. Железные дороги тогда бомбили, люди шли пешком. Через горы. Зимой. Полуголодные. Одеты все плохо. От бомбёжек прятались в ущельях. На восьмой день некоторые не смогли идти: ноги до крови сбили. Прижгли им раны спичками, чтоб заражения не было. Достали в деревнях телеги, впряглись – кто ещё сам мог идти, повезли больных дальше. Так шли 1200 ли. Но пришли всё-таки сюда. Пришли, а жить негде. Кололи лёд на речке, растапливали его на кострах, кипятком землю оттаивали – строили землянки. Такие, чтоб только сидеть было можно. На большие-то землянки земли много надо было. А её трудно зимой доставать.