Собственность Саида - стр. 24
Но они все до единого смеются в голос в тот момент, когда меня уводят. Даже Никита, но тот ухмыляется, смахивая челку набок, салютуя мне бокалом шампанского.
–Нет… нет… не надо, я ведь ничего вам не сделала… пожалуйста… нет.
Не кричу, а тихо хриплю, чувствуя горячую влагу на пылающих огнем щеках. А когда черт, да, это был сам черт – с огромным волосатым телом, рогами, хвостом и копытами – вытаскивает меня на улицу, становится жарко, не чувствую холодного снега и ветра.
Черт сжимает мою руку своей волосатой кистью с когтями, а когда оборачивается и смотрит страшными красными глазами, я кричу, просыпаюсь. Пытаюсь разомкнуть веки, но они словно налиты свинцом, голова тяжелая, гудит, во рту сухо, хочется пить.
Касание, чьи-то прохладные пальцы, это даже приятно. Меня трогают, лоб, щеки, шею.
–Что с ней? – Голос, он совсем близко, а еще запах.
–Не знаю. – Рядом кто-то еще, меня снова трогают, поднимают веки, заглядывают в рот, щупают горло. Мне все равно, что будет дальше, марево, туман, а тело горит изнутри. – Жар, скорее всего, у нее ангина.
–И что делать?
Мне самой интересно, что же будут со мной делать. Как-то в детстве я простыла, температура была под сорок, мама не отходила от меня двое суток. От нее пахло медом и лимоном, а еще лекарством.
–Я говорил сразу, плохая была идея брать девчонку. И плохая была идея гнать ее голой через двор.
–Ты считаешь, что эта тварь должна остаться безнаказанной?
–Наказать можно иначе. Вот и наказывал бы его.
–Юсуф, ты не понимаешь. Наказать можно, только забрав самое дорогое. Отец учил меня этому.
–Твой отец – не самый хороший пример.
–Скажи спасибо, что он этого не слышит, а то бы твой язык уже ели его собаки.
А Юсуф – дерзкий старикан.
Странно, что они говорят по-русски, слова доносятся через раз, не могу уловить их смысл. Тело ватное, вот оно парит в воздухе, потом лба касается что-то холодное, в висках перестает стучать боль.
–Саид, нужно вызвать доктора или отвезти ее обратно отцу или мужу.
Долгая пауза, я пытаюсь сказать, я кричу, но это все в моей голове: «Да, да, отвезите меня отцу, я хочу домой, хочу к маме, к запаху меда и лимона».
–Нет.
–Может, ты думаешь, что я доктор?
–Ты слишком много говоришь, Юсуф. Дай ей таблетку или что там надо дать в этом случае, она мне нужна в рабочем состоянии.
«Рабочем»? Мудак какой.
Снова проваливаюсь в черноту, лечу долго, как Алиса – в кроличью нору. Картинка меняется, большой, богато украшенный зал, всюду – ковры, золото, хрусталь, пахнет благовониями, поют птицы. Я стою практически голая на виду сотен направленных на меня глаз. Яркий свет, вокруг очень дорого и красиво, но мне не до этого богатства.