Собрание творений. Том VII. Избранные письма - стр. 31

По усилившейся болезненности моей я бываю редко в Петербурге. У Преосвященного Нила был однажды, но не застал его дома; он в Сергиевой Пустыни не бывал; встретился с ним однажды у Синодального Обер-Прокурора.

[…]

Сею весной провел я четыре недели в Оптиной пустыни. Спасет Бог отца Макария! Им живут и дышат братия и посетители! Обитель по внешнему своему устройству сделалась весьма открытой, лес очищен, посетителей множество. Тамошний серный ключ принес мне значительную пользу. Книги Великого Варсонофия и Аввы Дорофея переведены на русский язык весьма удачно. Спасет Бог и за такие общеполезные труды трудящихся отцев и братий!

О. Михаил и прочие братия свидетельствуют Вам глубочайшее почтение и просят Ваших святых молитв.

Испрашивая их о себе, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим послушником

Ваше Высокопреподобие!

Честнейший отец Игумен Варфоломей!

Бог, по неизреченной Своей милости и человеколюбию, даровал мне тихий приют для окончания в нем земного странствования моего во внимании себе и в покаянии. Вследствие моего всеподаннейшего письма к Государю я уволен от управления Епархиею, и мне представлен в управление Бабаевский монастырь.

[…]

Призываю на Вас благословение Божие, с чувствами искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим слугою

Преподобнейший отец Антоний!

Письмо Ваше, от 24-го августа, я имел удовольствие получить. Я вполне сочувствую законоположению святой Церкви, по которому священник не может принимать на исповедь без соизволения на то епархиального архиерея, по которому, следовательно, иеромонах Гавриил, без разрешения Высокопреосвященнейшего митрополита, не мог бы принять на дух кого-либо из братии; также если б я вздумал уполномочить Гавриила на духовничество от себя, то это, с моей стороны, было бы непозволительным и противозаконным самовольством. По этим уважительным причинам я взошел ко Владыке с представлением, что некоторые из Никольской братии желают иметь своим духовником иеромонаха Гавриила; на представлении моем последовала резолюция и, на основании оной, Консисторский Указ, дозволяющие желающим желаемое. Что ж касается до немощи о. Гавриила, то Вам известно, что немощь священника, как человека, отнюдь не препятствует совершению Таинств, совершающихся по причине благодати священства, которою облечен человек, а не по причине собственных его достоинств, хотя и приятно видеть в одном лице соединение достоинств собственных с дарами благодати. Относительно Владимира и других братий, состоящих под моим влиянием, я, несколько наученный 23-летним настоятельством моим, не спешу увлекаться направлением братии, особливо молодых, как к добру, так и ко злу. То и другое из направлений легко изменяются; чтоб упрочилось то, или другое, надо время и время, а потому в человека надо вглядываться и вглядываться, а потом уже составлять о нем решительное мнение. Особливо в наш век, при усилении соблазнов, надо очень поддерживать людей: и без того у нас в монастырях людей несколько способных очень мало, не говорю уже о вполне благонадежных; это величайшая редкость в самых благоустроеннейших монастырях. Наконец относительно Вас самих скажу: Владыке гораздо приятнее будет, если Вы останетесь в его Епархии; если ж Вы захотите перейти, то он отпустит Вас с любовью. Вам известно из писаний святых отцов, что и многосочные древа, часто пересаждаемые, теряют от пересадки свою силу, а сидящие в грунте постоянно и переносящие терпеливо ветры глубоко пускают в землю свои корни.