Собор Парижской Богоматери (адаптированный пересказ) - стр. 18
Квазимодо кубарем свалился с носилок. Женщины отвернулись, чтобы не видеть, как он растерзает архидьякона. Однако Квазимодо бросился к священнику и упал перед ним на колени, виновато опустив голову. Архидьякон сорвал с него тиару, сломал посох и разорвал мишурную мантию. Затем между ними завязался странный разговор на языке жестов.
Оба не произносили ни слова. Архидьякон стоял выпрямившись, гневный, властный, повелевающий. Квазимодо смиренно распростерся на земле, словно умоляя о пощаде. Наконец священник жестом приказал горбуну встать и следовать за ним, и Квазимодо послушно поднялся на ноги.
Тут братство шутов очнулось и решило вступиться за своего внезапно развенчанного папу. Воры и калеки с перекошенными от злости лицами окружили священника, угрожающе сжимая кулаки.
Священник не проявил никаких признаков беспокойства. Квазимодо заслонил отца Клода от нападающих своим телом, отстранил толпу и пошел впереди, расталкивая тех, кто загораживал путь. Бродяги, недовольно ворча, расступались. Архидьякон и Квазимодо свернули за угол и скрылись на узкой темной улице. Никто не осмелился по следовать за ними.
– Чудеса, да и только! – пробормотал Гренгуар. – Однако, мне пора определиться, где я буду ночевать!
9. Феб де Шатопер
Гренгуар с тоской огляделся по сторонам. Взгляд его упал на белое пятно, смутно мелькавшее в сгустившихся сумерках. Приглядевшись, он узнал козочку цыганки, которая быстро семенила за хозяйкой. Танцовщица быстрым шагом уходила с Гревской площади. Поэт решил двинуться следом.
– Есть же у нее какой-нибудь дом, – вслух размышлял он. – Надо попробовать. У цыганок доброе сердце. Чем черт не шутит?
Следуя за танцовщицей, Гренгуар скоро оказался в запутанном лабиринте переулков, перекрестков и глухих тупиков, расположенных вокруг старинного кладбища Невинных. Девушке, очевидно, хорошо была знакома эта дорога, потому что она двигалась вперед уверенной походкой, все больше ускоряя шаг.
Через некоторое время цыганка заметила, что ее кто-то преследует. Она то и дело с беспокойством оглядывалась, один раз даже резко остановилась, чтобы при свете, который падал из открытой двери булочной, оглядеть Гренгуара с головы до ног. После придирчивого осмотра девушка скорчила презрительную гримасу и продолжала свой путь.
На темной извилистой улочке Гренгуар потерял цыганку из виду. Он остановился, чтобы прикинуть, куда ему отправиться дальше. Этот квартал Парижа поэт знал плохо, а вокруг не было ни души, чтобы подсказать ему, как выбраться.
В этот момент поэт услышал пронзительный женский крик и бросился на помощь. У подножия статуи Пречистой девы, которая была установлена на перекрестке двух улочек, горел тусклый уличный фонарь. В его неровном свете поэт разглядел цыганку. Она отчаянно отбивалась от двух мужчин.