Собиратель книг, женщины и Белый Конь. Библиотека журнала «Вторник» - стр. 72

А теперь надо было снова работать. Готовиться к встрече Кен.

Но я не смог сразу этим заняться. Запах…

Раньше не чувствовал его. Потому, что жил одним. Нашей безмолвной дуэлью.

Я ощутил этот запах лишь теперь, сразу после своего победного пения. Он просто шибанул в нос. Запах знакомый, даже немного привычный, я же все-таки много лет кое-что выращиваю на даче. Приятным этот запах не назовешь. Тем более, если он такой сильный и если он – в собственном доме.

Я тут же связал этот запах со звуками в прихожей, которые услышал, когда погас свет, а в зеркале возник Тони. Ощущение было такое, что находишься в неубранном коровнике.

Вышел из ванной в прихожую. Что ж, я ожидал, что увижу нечто подобное…

Куча навоза. Свежего. Довольно жидкого. Его было немало – наверное целый мешок. И все это – на зеленом с красными ромбиками коврике. Коврике, который так любит моя жена.

В эти мгновения я возненавидел Тони сильнее, чем когда-либо. Он осквернил мой дом этим запахом, этой зловонной кучей.

Хотя… Хотя, возможно, сказал я себе, все не так страшно. Это наверняка галлюцинация! Иллюзия. Похожую штучку Тони-Кабан уже проделал со мной в Останкинском парке.

Решив проверить догадку, я нагнулся к куче, сунул в нее палец. Да, если это и была галлюцинация, то очень и очень сложная. Я ощутил пальцем навоз, который был, кстати, еще теплым.

Но и теперь предположение, что я столкнулся с очень сложным и каверзным видением, насланным Тони, не оставило меня. Решил чуть-чуть подождать. Может, навоз исчезнет?

Стоял, наверное, четверть часа. Куча по-прежнему лежала в прихожей. Только слегка растеклась по коврику. Что же, спросил я себя, так и буду пялиться на нее, размышлять о том, не мерещится ли она мне, до прихода Кен? Нет, довольно. Пора действовать. Убрать все это.

Тони почти в прямом смысле нагадил мне по полной программе. В такой день…

Омерзение и злость. Кажется, только эти два чувства были во мне, когда я собирал навоз в большой мешок из темного полиэтилена, когда нес на помойку этот мешок и наш коврик, когда мыл пол в прихожей. Лишь затем эти чувства стали постепенно уходить из меня. Но оставили почти совсем лишь после того, как я умылся и выпил два стакана.

А затем я схватился за голову. Почему я не подумал о Кен? Почему занялся уборкой? Почему сразу не позвонил ей? Не сказал, что она должна быть настороже? Все это можно было объяснить только шоком от вторжения Тони…