Собиратель книг, женщины и Белый Конь. Библиотека журнала «Вторник» - стр. 40
– Согласен, – кивнул я, – но пойми, я сам до конца не знаю, что со мной происходит. Поэтому и тебе ничего не говорю. Но поверь, со временем все устаканится. Прошу тебя – только не переживай. Не делай того, что было вчера.
Я говорил и чувствовал себя мерзко. Потому что знал: даже если Кен – это галлюцинация, и я сошел с ума, то по-прежнему уже вряд ли смогу жить. Из-за Натальи…
Но сейчас надо было успокоить жену. И, кажется, я достиг своей цели:
– Что ж, – сказала она, – я попробую не волноваться. Буду ждать пока, как ты говоришь, все устаканится.
Она улыбнулась (вернее, заставила себя улыбнуться), и мы сели завтракать. После завтрака никуда не пошли – день был холодный и вьюжистый. Посмотрели мультфильмы и «Унесенные ветром». Фильм выбрал я. Подумал о том, что, может быть, он поддержит жену. И еще… Еще я подумал о Сидоренко. Он мог стать для моей супруги своего рода «спасательным кругом». Я понимал, что рассуждать так – это, наверное, цинично, но…
После обеда я позвонил хозяину «Лечебника Строгановских лекарств», который завтра должен был вернуться в Москву. Звонок разочаровал. Аудит на уральском заводе затягивался. Наша встреча была отложена как минимум на неделю.
Теперь я должен был идти к человеку, на встречу с которым очень надеялся. Аарон Михайлович…
Глава 9
Аарон Михайлович Спасский – это мой старый друг. Живет неподалеку. Рядом с метро ВДНХ, возле церкви «На Горке» (а так это храм Тихвинской иконы Богородицы), как ее называют все местные. В школе он был нашим преподавателем химии. На уроках рассказывал не только о кислотах и щелочах. Нет, он говорил обо всем!
После школы я очень долго с ним не общался. А лет десять тому назад мы случайно встретились на книжной ярмарке. С тех пор как минимум раз в два месяца я захожу к Аарону Михайловичу (он уже не преподает, давно вышел на пенсию) в гости.
Он, как и я, книголюб. А еще – интеллигент Бог знает в каком поколении. Многие из его предков посвятили себя преподавательской деятельности. Папа преподавал историю античного мира в Ленинградском университете, а свою диссертацию посвятил древней Иудее. Отсюда, как рассказывал Спасский, его отец и выудил экзотическое для русского человека имя. Так что, несмотря на свое древнее библейское имя Аарон Михайлович – русский.
Он не только интеллигент, эрудит, кандидат исторических наук (это потом его бросило в химию!), но еще и страстный коллекционер-неоднолюб. Периодически меняет предметы коллекционирования. Я застал утюги, пустые бутылки из-под водки, головные уборы солдат самых разных армий. Все это было, и все это перестало быть страстью Аарона Михайловича.