Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки - стр. 56

Многие эсэсовцы ранее были религиозны или сохраняли остатки веры, или у них были религиозные семьи и жены, которые воспротивились бы бесчеловечности. Они не могли открыто говорить о том, чем занимались. В книге «В ту тьму» Гитта Серени рассматривает психологию и историю Франца Штангля, бывшего коменданта Треблинки, а позднее – Собибора. В числе многих прочих она взяла интервью у жены Штангля, которая сказала, что случайно узнала о том, что происходило в лагере. Она была расстроена, когда узнала, что ее муж присоединился к нацистам в 1938 г.: «То, во что я верила, была католическая церковь, это была церковь моей страны, я воспитывалась в ее традициях. Но по большей части, я просто верила в Бога. И подумать… О, это был ужасный удар, просто ужасный удар. Мой мужчина – нацист. Это стало нашим первым серьезным конфликтом, больше, чем ссора. Это было глубже»[121]. Несколько недель она не могла находиться рядом с ним и жизнь стала очень сложной.

Когда ей сообщили, что ее муж в Собиборе, она сначала обрадовалась, что он не на фронте. Казалось, он в безопасности. Когда она приехала навестить его в Собиборе, она не узнала, что там происходило. Ее разместили в близлежащем Хелме, где ночью ее разбудил шум: хозяин дома насиловал двух еврейских девушек. Она вздохнула с облегчением, когда смогла переехать с детьми в рыбацкую хижину. Однажды человек по имени Людвиг пришел с друзьями купить рыбу, и она вспоминает: «Людвиг подошел ко мне – я тоже была в саду с детьми – и начал рассказывать мне о своей жене и детях; он все говорил и говорил. Мне порядком надоело, особенно учитывая то, что от него разило алкоголем и его рассказ становился все более и более слезливым. Но я подумала, вот он стоит здесь такой одинокий, я должна хотя бы выслушать его». Он сказал ей: «Это было ужасно». Она попросила его объяснить, что же было ужасно, и первое, что он сказал, это то, что они делали это ради фюрера. Он также сказал: «Вы можете представить, что случится, если когда-нибудь евреи захватят нас?».

Узнав от него о массовых убийствах, она была поражена. Плача, она отправилась пешком в Собибор, чтобы предъявить претензии мужу и обвинить в том, чего она на могла стерпеть[122]. Он возразил, что его работа была всего лишь административной. Она в конце концов это приняла. Таких историй о женах, которые продолжали поддерживать мужей, потому что считали, что нет выбора, было много.

Безопасность и стабильность больше не существовали для немцев. В 1943 г. произошло куда более шокирующее для оккупантов событие, когда Вильгельм Кубе, старший офицер восточного рейхскомиссариата в ранге генерал-комиссара Белоруссии, был убит бомбой с часовым механизмом в своей постели (22 сентября 1943 г.). Казалось, что и дома никто не мог чувствовать себя в безопасности. Такие события дали понять немецким военным, что насилие против них никогда не прекратится и война станет только более ужасающей, потому что теперь она была повсюду. Месть за убийство Кубе была яростной и беспорядочной: тысячи людей, в большинстве своем не евреи, были убиты. Позже таким образом до Собибора дошла информация о ликвидации Белжеца, что и стало главной причиной восстания. Как рассказывают, в конце июня 1943 г. узникам велели оставаться в бараках, когда прибыл новый состав. Они слышали выстрелы и крики, и затем выяснили, что состав пришел из Белжеца, который в то время ликвидировался. В свое время они доверились немцам, что рабочим обещают работу и их перевезут в другой трудовой лагерь. Кроме того, в одной из записок отмечалось: «Если это ложь, вы должны знать, что смерть ждет и вас тоже. Не доверяйте немцам, отомстите за нас»