Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки - стр. 28
Далее мы уделим основное внимание тому лагерному миру, в котором оказался А.А. Печерский, а также вопросу, как он начал организовывать восстание. Важно помнить, что лагерь состоял из множества миров. Никто из заключённых не видел полную картину происходящего, даже многие немцы не знали. Люди понимали, что их могли убить и сжечь, но многие не знали, что там были и газовые камеры, а если бы и знали, не смогли бы себе представить такой ужас. Сразу же после восстания Собибор был стёрт с лица земли, так что у нас нет иного выбора, кроме как писать его историю по свидетельствам тех, кто пережил мятеж, и надзирателей, которым пришлось оправдываться в суде.
Документы, созданные на основе устных свидетельств, не являются прямым источником, а воспоминания меняются со временем. Они могут показаться неточными, потому что содержат личную интерпретацию фактов, хранящихся в памяти, адаптированных и изменённых. В письме, написанном в 1965 г., Печерский упоминал, что ему хорошо известно о недолговечности памяти: «Могли ли мы, бывшие узники, сосчитать, сколько там было башен с пулемётами? Лагерь был окружен башнями, более того, третий лагерь, где располагались газовые камеры, имел свои башни. У нас не было права ходить по территории лагеря. Вот почему информация столь противоречива»[43].
На основе множества автобиографий и интервью бывших узников я могу заключить, что выживание – это сочетание удачи, судьбы и духовной силы, позволяющей не сдаться. В большинстве рассказов, поведанных лично мне или хранящихся в архивах, история восстания и побега переплетается с тем периодом, который наступил потом, когда бывшие узники были в бегах и затем оказались в безопасности. Всё, что написано о Собиборе, следует читать, держа в голове, что «объектив» разбит множеством личных точек зрения. Люди, описавшие лагерь, могли смотреть только через призму того, что случилось с ними после восстания, а мы в свою очередь знаем, что та часть истории, которую они рассказали, отныне часть повести других выживших и исторических исследований. Не существует аутентичной истории о Собиборе, и давайте не забывать – никто из заключённых не знал, что происходит на его обширной территории, доступ во многие места был запрещён, и немцы старались сохранить в секрете массовые убийства. Поэтому любые описания лагеря обречены быть частичными, к ним присоединяются другие истории, и любой, кто использует эти истории должен понимать, что воссоздать полную картину невозможно. Однако на этой основе мы все же способны выработать общее представления.