Собака Раппопорта. Больничный детектив - стр. 40
– Это точно. И вот что меня интересует: не заставила ли вас нужда побежать и ударить соседа бутылкой по голове?
Лапин сочувственно и бледно улыбнулся:
– Бутылкой, говорите? А на что мне бутылка? Вы вот это видели? – Он привстал и сунул следователю под нос огромный кулак. – Я мастер спорта, я этой вот рукой, да клюшкой – знаете, что?… – Лапин стал задыхаться от негодования. – Бутылкой! Я этим кулаком канадцев, когда они…
Он упал на стул, задыхаясь и не находя слов.
– Охотно вам верю, – успокоил его следователь. – Тогда напрягите, пожалуйста, свою память и постарайтесь поподробнее рассказать…
– Да не о чем мне рассказывать! Спал я, как убитый!
– Ну, убитый-то как раз не спал, – цинично заметил тот.
– То-то и оно, – Лапин выдохся, у него начинала болеть голова. – Меньше знаешь – крепче спишь…
Не порадовал и Каштанов. Его заранее усадили в коляску и держали наготове возле двери. Каштанов отказался от помощи Миши и въехал сам, проворно накручивая огромные колеса.
Каштанов ничего не знал. По его словам, он уснул мгновенно, как только принял снотворное.
– Вам дают снотворное? – поразился следователь. – И как вы только живы после такого коктейля!
Дельтапланерист застенчиво улыбнулся, не желая без нужды похваляться закалкой.
– Во сколько же вы заснули?
– Я на часы не смотрел. Наши еще и не начинали…
– Чего не начинали?
– Пулю расписывать, – нашелся смекалистый Каштанов после паузы.
– Что-то я там не видел никакой пули, – прищурился следователь.
– Так может, и не писали.
Представитель власти помолчал. Он и так уже видел, что от Каштанова толку мало.
– Ну, а вообще как самочувствие? – спросил следователь для порядка.
Каштанов выставил большой палец:
– Во! Если бы не пятки, побежал бы домой сию секунду…
– Босиком бы пробежаться по росе, – пробормотал тот. – Но у вас, как мне сказали, не только пятки, но и голова пробита…
– А это пустяки, не мешает.
– Не смею больше задерживать, – следователь встал, с шутовской почтительностью распахнул дверь и вжался в стену, пропуская наездника.
…Ломая руки, вошел вконец измученный Васильев.
– Еще кто-нибудь? – следователь пощелкал пальцами, обращаясь к Севастьяну Алексеевичу. – Был, по-моему, еще один, который с полотенцем.
– Хомский, – мучительно усмехнулся Васильев. – Местный старожил и активист.
21
Хомский вошел в кабинет с крайне серьезным и угодливым выражением лица.
– Садитесь, – утомленно предложил ему следователь.
– Благодарствую, – Хомский сел. Запах от него шел вполне вразумительный, но казался таким древним, слившимся с самим существом носителя, что не раздражал, а скорее, наводил на экзистенциальные размышления.