Собака Раппопорта. Больничный детектив - стр. 42
Хомский едва заметно усмехнулся.
– Никаких конфликтов, гражданин начальник, – заявил он уверенно.
– Ну, насильно мил не будешь, – многозначительно процедил гражданин начальник. – Вы сами покидали палату ночью?
– Ни в коем разе.
– Стало быть, видели, куда и когда выходил ваш сосед?
– Почему же – «стало быть»? – Хомский оказался не так прост и не велся на провокации. – Спали мы, мил человек.
– С чего бы вдруг такой крепкий сон?
– Так лечат нас. Лекарства, процедуры. На поправку идем.
Следователь отложил ручку, подался вперед:
– Послушайте, Хомский. Я не первый год замужем. Таких, как вы, передо мной прошли сотни. Я вас вижу насквозь. Вы пьете без просыпу, спаиваете палату. Я угадал? Вам, наверно, интересно, откуда я знаю?
– Ваша сила, – Хомский рассудительно потупил глаза. – Наше дело – сторона.
– Я запросто могу задержать вас по подозрению в убийстве. У вас было достаточно возможностей и сил, чтобы ударить человека бутылкой по голове. Больше, чем у ваших приятелей-алкашей. Вы выпили, повздорили, и вот результат. Подобных случаев – тысячи. Я не стану городить огород и заберу с собой того, кто мне больше всего понравится. Например, вас.
– Не пыли, начальник, – Хомский как будто подрос, его плечи расправились, в глазах сверкнул опыт. – Метлу привязывай. Что ты мне шьешь внаглую? Я честный фраер, мне западло валить какого-то залетного баклана. Это беспредел!
– Давно от хозяина? – внезапно перебил его следователь, изучая перстни, вытатуированные на пальцах Хомского.
– Четыре года как.
– Статья?
Хомский снисходительно улыбнулся и назвал. Следователь вздохнул.
– Хорошо. Я вижу, ты непростой мужик.
– Мужики в зоне, – возразил Хомский.
– Не цепляйся к словам. Спрашиваю тебя в лоб: ты знаешь, кто замочил оленя?
– Другой разговор, – удовлетворенно буркнул Хомский. – Не могу знать, гражданин начальник. Говорю тебе от чистого сердца.
Следователь долго и молча созерцал Хомского, так и этак примеряя на него очевидный «висяк», «глухарь». Дальнейшие расспросы казались бессмысленными. Слишком тертый калач, чтобы раскалываться без всякой для себя выгоды. Может быть, патрон ему подбросить? Или пакетик с порошком? Может быть, проделать это поочередно со всеми допрошенными? Он тяжко вздохнул: нет никаких гарантий, что не выйдет ошибки. Начнут прессовать не того человека – да что ему, этому Хомскому, в конце-то концов? Ну, вернется на нары – там ему будет не хуже, чем здесь, если не лучше.
– Значит, не договоримся? – сокрушенно вздохнул следователь. За сегодняшний день он успел навздыхаться достаточно, чтобы перед глазами завертелись круги.