Собака Раппопорта. Больничный детектив - стр. 31

– Прятов давно у вас работает?

– Нет. Он еще молодой доктор.

– Но доверять ему отделение считается в порядке вещей?

Это было в порядке вещей. Спокойно и уверенно Васильев ответил, что да, считается. Следователь никак не прокомментировал его показание и задал следующий вопрос:

– В чьем ведении находится девятнадцатая палата?

– Это палата Прятова.

– Больными занимается он и только он?

Васильев пожал плечами:

– Так не бывает. Заведующий всегда осуществляет надзор и контроль.

– И вы осуществляли?

– Конечно.

– Что вы можете рассказать об атмосфере и настроениях в палате?

Здесь нужно было проявить крайнюю осторожность. Не скажешь же, что там подобралась отпетая пьянь? Спросят: почему не выписали? Почему терпели? «А почему всех терпят? Почему вас терпят?» – мог бы ответить Васильев, но знал, что ничего подобного не скажет. Какое счастье, что Прятов уничтожил дневники за прошлую ночь, где стояли отметки о нарушении режима! Васильев в сотый раз повторял про себя то, чему его много лет учили как в институте, так и после, в больнице: история болезни пишется не для больного, история болезни пишется для прокурора.

– Если вы говорите о криминальных наклонностях и способности совершить убийство, то проявлений такого рода я не замечал, – уклончиво ответил Севастьян Алексеевич.

Следователь оторвался от протокола и с жалостью посмотрел на Васильева.

– Что вы выводы-то делаете? – спросил он презрительно. – Я, кажется, ясно спросил: какая была атмосфера в палате?

– Соответствовала среде, – надменно молвил Васильев. Он тоже с гонором.

Вопреки его ожиданию, следователь не стал уточнять и записал дословно.

– Каковы были причины пребывания потерпевшего в стационаре?

«Распоряжение главврача», – едва не вырвалось у заведующего. Но он вовремя спохватился и назвал рабочий диагноз. Пришлось повторять медленно, трижды, по слогам.

– И что он означает в переводе на русский?

Васильеву снова стоило большого труда не ляпнуть: «Да ничего».

– Ну, как вам сказать… головные боли, повышенная утомляемость, плохой аппетит, снижение работоспособности.

– Тогда у нас и здоровых-то не останется, – хмыкнул следователь, явно примеряя красивый диагноз на себя и придирчиво проверяя, не жмет ли. – У меня тоже – и боли, и плохой аппетит…

– Милости просим, – пригласил его Васильев.

Тот покачал головой, как будто уважительно изумлялся наглости свидетеля.

– В отделении бывали случаи пьянства?

«Других не бывало», – подумал тот.

– Все случаи нарушения режима зафиксированы в историях болезни. За более подробной информацией вам следует обратиться в архив, потому что все нарушители выписаны.