Собака Раппопорта. Больничный детектив - стр. 33
Александр Павлович пожал плечами.
– Полчаса. Сорок минут…
– Сорок минут ходили по кабинетам?
– Я постоял в вестибюле, подождал – мало ли что… Покурил в туалете…
– Кто-нибудь может подтвердить, что вы именно постояли и покурили?
Прятов задумался.
– Сестры приемного покоя… я же говорил с ними, когда спустился.
– Когда спустились, вот именно. Вам ответили, что вас никто не звал. А дальше? Эти сестры – что, пошли с вами по кабинетам? И в туалет с вами пошли курить?
– Нет, – Прятов опустил голову и уставился в пол. – Обычно они ходят, но на этот раз не пошли. Я был один.
Он подумал о гинекологе, которого видел в смотровой, но тот был настолько занят, что на него нечего было надеяться.
– А вы их звали с собой?
– Не звал, к сожалению.
– Понятно. Кем был принят звонок?
– Медбратом, его зовут Михаил.
– Вы сами не разговаривали с тем, кто вас якобы вызвал?
– Нет, только он. По местному телефону.
Следователь перевернул лист и задумался.
– Что вы можете сказать о поведении вверенной вам палаты в ночь вашего дежурства?
– Все было тихо.
– Вы заходили внутрь проведать больных?
– Нет, не заходил.
– Почему? Это ведь входит в ваши обязанности?
– Не совсем так, – лицо Александра Павловича пошло красными пятнами. – Среди них нет острых больных, требующих постоянного наблюдения. Им оказана помощь, они проходят стандартный курс планового лечения. Никого не лихорадит, ни у кого не расстроен кишечник. Не было никакой надобности заходить и проверять. Когда кто-то нуждается в наблюдении, мы так прямо и пишем в истории болезни, в листе назначений: наблюдение дежурного врача.
– А кто писал назначения для девятнадцатой палаты? Не вы ли сами?
– Я сам.
– Понятно. Значит, вы самостоятельно решали, кого вам наблюдать, а кого – нет?
– Получается, что так.
– Хорошо, – следователь подробно все записал. – А как же соблюдение режима? Точнее, его нарушение? Давайте говорить начистоту: дело выглядит так, что ночью в отделении состоялась пьяная ссора, и кто-то ударил вашего больного бутылкой по голове, в туалете. Как же могло получиться, что вы не в курсе?
– Было очень тихо, я повторяю, – не сдавался Прятов. – Насколько я понимаю, все произошло, пока меня не было. В отделении оставался средний персонал: медбрат и медсестра. Спросите у них.
– Спрошу, – зловеще пообещал следователь. – Что вы можете показать о потерпевшем?
– Ничего ценного, – быстро ответил Александр Павлович, думая о жалобе – успел ее написать Кумаронов или нет? Отправить по назначению, судя по поведению Дмитрия Дмитриевича, не успел точно.
– Вот это уже странно, – нехорошо улыбнулся тот. – Вы же его лечили!