Сны Персефоны - стр. 28
— Невероятно! — восхищённо прошептала. — Я действительно не ела ничего подобного!
Парень улыбнулся:
— Здорово, что тебе понравилось, царица.
Она не обратила внимания на оговорочку, всё ещё смакуя необычный вкус фрукта, а юный садовник ушёл крайне довольный собой.
А потом… всё завертелось.
Явился Гермес, провозгласив:
— Радуйся, Кора. Ибо ты увидишь свою мать. Аид, Богатый и Щедрый, отпускает тебя.
Она не поверила, но Гермес повторил, что Владыка сам послал за ним:
— Да, и лучше тебе пойти. Твоя мать там такое творит! Ещё немного — и земля вымрет. Не будет твоих любимых цветов.
Он принёс ей нарядные одежды, присланные матерью. Она отвыкла здесь от таких оттенков — яблочная зелень, небесная лазурь, золотые отблески солнца в вышивке…
Местные бледные и зеленокожие нимфы помогли ей совершить омовение, умастили тело душистыми маслами, уложили волосы. Как приятно было ощущать прикосновение к коже мягкой струящейся ткани после того грубого рубища, в которое она заворачивалась здесь. Как чудесно было чувствовать, что волосы тяжёлой шелковой волной падают на плечи и спину. А ступни с удовольствием погружаются в сандалии.
Когда она вышла из спальни, бывшей ей тюрьмой так долго, Гермес даже присвистнул:
— Если бы Аид уже не похитил тебя, это сделал бы я.
Кора нежно улыбнулась, кокетливо опустила ресницы и зарделась. Она действительно в этот момент излучала чистую прелесть юной весны.
Но вдруг оглянулась и поёжилась: ей снова почудился тяжёлый горячий взгляд. Она ощутила его, а ещё — голод, тоску, покинутость, которые буквально наполняли пространство.
От этих неприятных ощущений хотелось поскорее избавиться.
— Идём, — сказала она Гермесу-Душеводителю, протягивая ему ладошку.
Он посмотрел на неё удивлённо:
— Разве ты даже не простишься с Аидом?
Кора покачала головой — Владыка Подземного мира был последним, кого ей хотелось видеть. За последнее время он сделался смазанным воспоминанием. И она не собиралась воплощать этот смутный образ.
— Когда мне говорили, что весна бывает жестокой, я не верил. Теперь же лицезрю её! Он призвал меня и велел увести тебя, потому что ты погибаешь без солнца. А ведь ты — его законная жена. Он мог бы оставить тебя в своём мире навсегда.
Вместе с жизнью к Коре начала возвращаться и дерзость:
— Ты полагаешь, я должна быть благодарна? Если бы он не схватил меня и не унёс сюда, не пришлось бы сейчас играть в благородство и возвращать. Идём, я не останусь здесь ни мгновеньем больше!
И вот тут выступил из-за стены недавний знакомец — Аскалаф. Гордо вскинув голову — и куда девался прежний задорный мальчишка? — он заявил: