Сны Лилит - стр. 35

– Подпишите, пожалуйста, – протягивает мне документы врач. У него на безымянном пальце жёлтое кольцо с блестящим камнем. Очевидно, женат, есть дети.

– Это согласие на хирургическое вмешательство и наркоз. Прежде общий наркоз вам делали?

– Нет, никогда, – я сглатываю слюну.

– Хорошо.

– Аллергия на препараты?

– Нет, кажется.

Врач уходит. Но через минуту возвращается с моим знакомым Сергеем Ивановичем. Андрологом с рыжей бородой и внешностью уездного врача из булгаковских рассказов.

– Раздевайтесь, ложитесь на стол, – говорят они не церемонясь.

На слабеющих ногах я иду к ужасной конструкции посреди яркой комнаты с кафельными стенами. Больше всего это похоже на широкий крест – длинная продольная часть для тела и ног, две поперечные планки – для рук. Я ложусь на это распятие и упираюсь взглядом в яркий слепящий свет над головой.

«Может, помолиться?» – мелькает у меня в голове. Чтобы всё было хорошо… Какие слова нужно произнести для этого? «Отче наш, сущий на небесах»?

Из-за этого света я почти ничего не вижу вокруг, только чувствую, что мне фиксируют распластанные руки, словно я собираюсь вскочить и сбежать от этого ужаса и беспомощности.

На мгновение свет ламп заслоняет лицо наклонившегося анестезиолога. На нём брезгливое и жалостливое выражение, с каким смотрят на попавшую под машину кошку.

– Мы сейчас сделаем премедикацию. Это успокоит. Можете почувствовать слабость.

В вену небольно вонзается игла. Чьи-то руки одновременно подсоединяют манжетку для изменения артериального давления. На грудь ставят электродные датчики для регистрации электрокардиограммы.

Я прислушиваюсь к себе, пытаясь почувствовать момент действия препаратов. И, кажется, в это самое время теряю сознание.

13

– Вы слышите меня? – звучит в темноте чей-то голос.

– Да, – говорю я трудным шёпотом.

Первое ощущение, которое возвращает меня из небытия, – сильная боль в горле. Точно пока я спал, у меня началась ангина. Потом я вспоминаю про интубацию трахеи. Про искусственную вентиляцию лёгких. Наверное, мне только что достали эту самую интубационную трубку, вот и саднит гортань.

Свет в операционной проникает даже через закрытые веки. Кроме боли в горле, я больше ничего не чувствую. Мне хорошо и спокойно, хочется просто спать и долго не просыпаться. В какой-то момент я и на самом деле проваливаюсь в сон, но прихожу в себя, когда меня принимаются перекладывать с операционного стола на каталку.

Лампы на потолке медленно проплывают надо мной, пока меня везут в реанимационную палату. В палате я делаю попытку самостоятельно перебраться с каталки на койку, но сильная боль внизу живота сразу отнимает все силы. Точно меня несколько раз ткнули ножом, но не зарезали насмерть, а лишь оставили калекой.