Сны Лилит - стр. 26
«Скрипка», – записываю я в свои заметки. «Сухая рука», «заколоченные двери на фасадах домов». Вот и всё, пожалуй.
Яркие огни вечернего бульвара заставляют меня идти к ним. Вместе с юношами и девушками в шортах и кедах, с рюкзаками и лонгбордами я выхожу на жёлтый свет натриевых ламп. Здесь всюду продают кофе, и многие гуляют со стаканчиками в руках. Из кофеен и булочных пахнет корицей и карамелью. Столики выставлены прямо на тротуар. Тут и там едят штрудели и чизкейки. Мне бы тоже понравилось скоротать здесь вечер.
Я сбавляю шаг, присматриваясь к посетителям кофеен. Честно говоря, мне так одиноко сегодня. В юности мне казалось, что одиночество – тайный двигатель творчества, а теперь, похоже, и в этом источнике я всё исчерпал до дна. Моё одиночество больше ничему не учит, вот в чём дело. Я просто хочу женского общества и трахаться. И ещё молчать, не говоря ни пустого, ни важного.
Вот этот столик у стены старого особняка, кстати, мне подойдёт. Уютный свет, маленькие окна с голубыми занавесками. Сочетание бирюзового и фисташкового на салфетках. Девушка в белом платье пьёт какао из высокой кружки. Почему-то она кажется мне особенной. Словно не просто так она здесь сидит.
Я останавливаюсь и замираю, глядя на её гладкие чёрные волосы. Вот она задумывается о чём-то. Чистая кожа, тёмные глаза, острые скулы, мягкий подбородок. Совсем юная. Не то что я, вступивший в пору возрастных изменений. Надо заговорить с ней. Прямо сейчас. Всё равно о чём.
Я делаю шаг в её сторону, и она поднимает на меня взгляд. Наверное, надо что-то сказать: глупо будет, если я продолжу молча на неё пялиться.
– Хотите, я узнаю, о чём вы думаете? – улыбаюсь я. – Я не шучу. Я правда могу это сделать.
– О чём я думаю?
– Да! – я подхожу совсем близко, и её совсем не пугает моё неожиданное внимание. – Вот задумайте какое-нибудь число. От одного до десяти.
– Число? – она смотрит снизу вверх, и я решаюсь присесть на соседний стул из ротанга.
– Любое, какое хотите, – говорю я. – А потом «напишите» его пальцем на салфетке и салфетку скомкайте. Я не буду смотреть, я отвернусь.
– Хорошо, – она улыбается. Из-за какао её зубы не такие уж и белые, но какое это имеет значение для меня, тридцатипятилетнего человека?
– Готовы? Начинаем! – весело говорю я и отворачиваюсь. Люди – мужчины и женщины – идут мимо, ничего не зная ни обо мне, ни о её мыслях. Тёплый ветер катит по тротуару пустой картонный стаканчик. Саранчи всё меньше и меньше. То ли ей нечего есть в городе, то ли её склевали птицы. Да и важно ли это знать, почему она исчезает? Иногда мне кажется, что у природы нет других загадок, кроме тех, что мы ищем.