Сны и башни - стр. 2
Башню народ моментально перекрестил в «Копченый Хуй Его Величества. Виктор VII юмора не оценил, но поступил от противного, по принципу «да гори оно всё». Он приказал зажечь на вершине сооружения негасимый огонь.
Так башня, оставаясь всё тем же премьер-отелем «Искушение», в народе снова поменяла название, и оно на сей раз оказалось даже вполне приличным: «Его Величество Пылающая Шишка». На большее народная мысль не сподобилась, и власти уже махнули рукой – дескать, вот и ладно. Увы, «ладно» продлилось около полугода. И обернулось настолько идиотской стороной, что вся властная пирамида растерялась, не понимая, как на такое реагировать. Когда же все, начиная от Первого императора и заканчивая последним сельским старостой, всё-таки принялись реагировать, выяснилось, что они безнадёжно опоздали. И теперь этот поток не то, что не заткнуть – его даже направить в безопасное русло не получается.
Началось же всё на задворках империи, в скромной горняцкой деревне с многообещающим названием Большая Бухловка. Населяли её в основном работники двух угольных шахт, привыкшие скрашивать досуг первачом, который тут гнали из всего, что можно было сквасить. Зачинщиком оказался помощник управляющего по прозвищу Джонни Дуб – парень в доску свой, но уж больно шебутной даже по местным меркам. Для полноты картины был Джонни ещё и грамотным (что для помощника в общем-то не удивительно и даже полезно), а главное – он только что вернулся из Лёвенгарда, куда попал впервые в жизни. В процессе обильных возлияний Дуб поделился с народом столичными новостями (большую часть которых он, разумеется, сочинил прямо тут же). Неожиданный успех у аудитории возымела повесть о горящей шишке. Джонни даже малость расстроился, поскольку её-то он не выдумывал. Но по мере повышения градуса и к десятому повтору рассказ приобрёл масштабы и размах подлинно трагедийные. Титул «Его Величество Пылающая Шишка» произвёл на аудиторию такое неизгладимое впечатление, что прямо тут же было решено написать императору письмо. И поскольку Джонни был единственным, кто умел писать…
Кто из собутыльников оказался настолько сведущ, что вспомнил давний способ доставки челобитных напрямую, минуя все канцелярии – об этом наутро как раз никто и не вспомнил. Не вспоминали бы и дальше, кабы в один далеко не прекрасный день в Большую Бухловку не вошёл совершенно неприметный и неприлично хлипкий на фоне шахтёров субъект. Который, как выяснилось, умеет не только задавать вопросы, но и добиваться ответов на них. Освежая память ответчику. Или освежёвывая его, если тот упорен в заблуждениях.