Снежная слепота - стр. 30
Ари взял книгу, которую купил накануне, несмотря на обещание, которое он дал себе, не трогать ее до ужина. Он старался растягивать свои маленькие удовольствия, чтобы держать скуку под контролем. Ари прочитал несколько страниц, но понял, что смысл ускользает от него. Не в силах сосредоточиться, он встал и вышел наружу, на снег, и стал смотреть на горы. Чтобы пробиться через них, человек проложил сквозь них тоннели и сделал еще больше в борьбе с природой, соорудив мощные преграды на пути снежных лавин, настолько грандиозные, что казалось, их строили тролли, а не люди. Но победить снег и тьму было невозможно. Ари поднял лицо к небу и закрыл глаза, позволяя легким снежинкам оседать на его коже, одной за другой. Изнутри раздался звук телефона, и на этот раз не было сомнений, что он исходил от его собственного мобильника, а не от рабочего. Текстовое сообщение.
Кристина?!
Он стер с лица снег и в мокрых ботинках, из-за которых чуть не поскользнулся, бросился к столу. Старый, из светлого дерева, стол, вероятно, был самым элегантным предметом мебели в этом безрадостном полицейском участке. Его телефон лежал на столе; мигающий красный огонек означал, что его ждет сообщение. Этот крошечный огонек был сейчас более желанным, чем любая рождественская иллюминация.
Ари мгновенно забыл все телефонные разговоры, шепчущий голос, свои страхи и неуверенность. Он схватил мобильник и открыл сообщение.
Первой реакцией было разочарование. Не Кристина…
Номер был незнакомый. Ари с удивлением прочитал:
«Счастливого Рождества! Желаю получить удовольствие от дежурства!»
Под поздравлением стояла подпись отправителя: Угла.
Угла?
Угла не забыла послать ему рождественское послание, в то время как Кристина этого не сделала. Его раздражение из-за Кристины – ее непримиримости – постепенно уступило место восторгу от послания Углы, и мысль о ней вызвала у него улыбку.
Она, вероятно, была сейчас дома с родителями, готовилась к Рождеству и все же вспомнила о нем. Он послал ей ответное письмо с благодарностью и тоже пожелал счастливого Рождества. Когда он снова открыл книгу, то неожиданно обнаружил, что ему стало легче сосредоточиться.
Церковные колокола возвестили наступление праздника, и звон эхом разнесся по городу. Ари отложил книгу, достал свечу из сумки, поставил ее у окна и поднес спичку к фитильку. Затем отодвинул груды бумаг, чтобы освободить место для еды, и налил в стакан рождественского эля. Его мысли обратились к матери, которая на Рождество всегда готовила копченую свинину и включала одну и ту же музыку на старой пластинке, прежде чем о Рождестве возвещали колокола, которые звучали по радио в начале общенациональной трансляции рождественской мессы.