Снег в апреле - стр. 4
Кэролайн открыла платяной шкаф и достала первое попавшееся под руку платье – из черного бархата.
– Это пойдет?
– Да. Я очень люблю это платье. Но к нему придется надеть черные чулки.
Кэролайн повесила платье обратно и взяла то, что висело рядом.
– А это?
К счастью, это оказался не брючный костюм, а платье в восточном стиле.
– Да. Оно очаровательное. Особенно с золотыми серьгами.
– Я свои потеряла.
– Ох, неужели те, что подарил тебе Хью?
– На самом деле не потеряла, просто куда-то сунула и не помню куда. Не волнуйся. – Она набросила на себя через голову легкий как пух бирюзовый шелк. – И вообще, серьги на мне не смотрятся, если волосы не уложены.
Кэролайн принялась застегивать крохотные пуговички.
– А что Джоди? Где он будет ужинать? – спросила она.
– С Кэти в подвальчике. Я предложила ему ужинать с нами, но он захотел посмотреть по телевизору вестерн.
Кэролайн распустила волосы и гладко их причесала.
– Он сейчас там? – спросила она.
– Думаю, да.
Кэролайн побрызгала на себя духами из первого попавшегося пузырька.
– Если ты не против, я сначала спущусь вниз и пожелаю ему доброй ночи.
– Только не задерживайся. Ландстромы явятся минут через десять.
– Нет, я скоро.
Они вместе вышли на лестницу, и, когда начали спускаться в вестибюль, отворилась дверь в гостиную и появился Шон Карпентер с емкостью для льда в форме яблока, с крышкой, из которой торчал позолоченный яблочный черенок вместо ручки. Шон поднял голову и увидел спускающихся дам.
– У нас закончился лед, – объяснил он.
Потом еще раз окинул их взглядом, на этот раз изумленным, словно увидел перед собой совершенное чудо, и замер посреди вестибюля, наблюдая, как они сходят вниз по ступеням.
– Ну разве вы обе не прекрасны? Боже мой, какая пара роскошных женщин!
Для Дайаны Шон был мужем, а для Кэролайн… она называла его по-разному. Мужем своей приемной матери. Или двоюродным отчимом. А то и попросту Шоном.
С Дайаной они были женаты три года, но, как любил рассказывать Шон, он стал ее воздыхателем гораздо раньше.
«Я познакомился с ней давным-давно, – говаривал он не раз. – И был уверен, что у меня все схвачено, а тут вдруг она отправляется куда-то в Грецию прикупить недвижимость. Не успел я и глазом моргнуть, как она пишет, что познакомилась с невесть откуда взявшимся архитектором по имени Джеральд Клайберн и тут же выскочила за него замуж. За душой у него ни гроша, детишки от прежнего брака, и сам – страшная богема. Меня как громом сразило».
Однако он Дайану не забыл и, будучи по природе человеком успешным, с равным успехом исполнял роль заядлого холостяка, человека зрелого, умудренного опытом, которого рада была видеть у себя любая хозяйка богатого дома в Лондоне и ежедневник которого был заполнен приглашениями на месяцы вперед.