Смотри! Удивительные истории про зрение. О любви, боли, надежде и счастье обрести мир заново - стр. 12

Первую свою операцию помню прекрасно. Мне тогда было только 22 года. Это была операция по поводу удаления катаракты. Она называлась экстракапсулярная экстракция катаракты с имплантацией искусственного хрусталика. Мне было не просто страшно, а восхитительно страшно. То есть восторг спорил со страхом. Думаю, что такие чувства испытывают многие молодые доктора, которые только начинают свой путь в хирургии. Я чувствовал прилив энергии, меня кидало то в жар, то в холод. Руки не тряслись, но адреналин был на максимуме. Я очень давно хотел сам провести операцию. Много смотрел, учился. И вот этот день настал! В этот момент меня инструктировал опытнейший доктор Арам Ашотович Карамян. Я безмерно благодарен ему за этот первый опыт и за много другое.

Я начинал оперировать катаракту, когда ещё делали большой разрез – до 9 мм. Мы его уже потом в шутку называли – «от уха до уха». Катаракту вытаскивали из глаза одним куском. Имплантировали искусственный хрусталик, роговицу зашивали швом через край, по Пирсу. К счастью, первая же моя операция прошла очень успешно, пациент хорошо видел на следующий день. Я был такой гордый, такой счастливый! Непередаваемое чувство!

Хирургия в офтальмологии – вещь очень эмоциональная. Если общий хирург делает операцию, он видит результат чаще всего через неделю – две. А у офтальмолога результат на следующий день.

И очень приятно слышать от пациента: «Доктор, я Вас люблю!»

На втором году ординатуры я начал писать кандидатскую диссертацию. Я рано усвоил, что терять время впустую преступно. Поэтому всегда что-то делал, к чему-то стремился, чего-то добивался. Словом, пёр вперед, как танк. И практиковал, и наукой занимался. Мне всё было интересно.

Надо сказать, что Фёдоров всегда создавал в институте здоровую конкуренцию. А за рационализаторство ещё и доплачивалось. При отсутствии осложнений у пациента врачу давали премиальные. Он очень поощрял новаторскую деятельность. Патенты и изобретения.

Сейчас у меня 34 патента на различные изобретения. За каждый патент раньше доплачивали премиальные. Для молодого доктора это было большое подспорье к зарплате. Был стимул что-то сочинять, изобретать. А потом это уже невозможно остановить. Когда изобретательство входит в привычку, то постоянно придумываешь что-то новое, даже если тебе уже и не платят.

Насколько я знаю, в России в свое время были созданы 20 межотраслевых научно-технических комплексов, в том числе МНТК «Микрохирургии глаза». И из 20 выжил один – фёдоровский. Вот она – роль личности. Хотя Фёдоров роль личности в истории отрицал. Всегда говорил: «Не я – так кто-то другой. Ну, не было бы Наполеона, был бы другой».