Смоль и сапфиры. Пара для герцога - стр. 2

На поляну приходило два ребёнка и два зверя. Но из четверых остались в живых лишь двое.

Когда она добралась до деревни, на улице совсем стемнело. В некоторых избах горели окна, а из труб валил дым. Девочка брела, спотыкаясь в темноте, вперёд. В её маленькой головке просто не осталось места страху: после произошедшего в лесу она будто растеряла все силы.

Она слышала женский плач и чьи-то взволнованные крики, но не обращала на это внимания. У неё уже не оставалось сил ни на что.

— Алекса!!— казалось, будто эту Алексу искала вся деревня. — Алекса!

Будь девочка не такой уставшей, она бы заметила, что почти все жители деревни с факелами вышли на улицы. То, когда её заметят, было вопросом времени. Но пока маленькая незваная гостья оставалась незамеченной.

— АЛЕКСА! — раздался женский крик прямо за её спиной, да такой сильный, что она невольно вздрогнула и обернулась.

Ей пришлось зажмурить глаза от яркого света. Маленькие ладошки невольно потянулись к лицу, чтобы прикрыться от ослепляющего света. Но ей не дали этого сделать.

Левую руку девочки схватили и отвели вниз, а после подняли её подбородок так, чтобы на него падал свет.

— Алекса, слава Пяти! Ты жива! — девочку притянули к себе и обняли так крепко, что у той невольно вырвался стон. — Мы боялись, что не отыщем тебя, родная. Пойдём в дом.

С этими словами её повели куда-то.

Женщина крикнула деревенским, что Алекса нашлась. Девочка не сопротивлялась. Она просто хотела спать.

Её привели в тёплую избу, раздели, вымыли и накормили. Расчесали волосы деревянным гребнем и заплели в косу. Уложив спать, даже поцеловали в висок, но девочка уже этого не почувствовала. Как только её голова коснулась подушки, она провалилась в сон.

Утром девочка проснулась с первыми петухами. В избе никого не было, поэтому она могла осмотреться в незнакомом ей месте.

Дом был добротный и бревенчатый, с двумя комнатами. Она спала у очага, на котором висели травы и сушился чеснок. Посередине комнаты стоял деревянный стол с тремя табуретками. На одной из них спал пушистый серый кот. Он зашипел, когда девочка подошла ближе и, спрыгнув, выбежал на улицу через приоткрытую дверь.

Справа, в углу, располагался небольшой иконостас, состоящий из иконок Пяти. Им поклонялись во всём Ладоргане, и эта деревня не была исключением.

На одной из стен девочка увидела прикреплённый на гвоздь портрет ребёнка. Его выполнили весьма талантливо с помощью угля на куске бересты. Все черты лица были переданы очень реалистично, и девочка долго вглядывалась в этот рисунок.

Девочка, что смотрела на неё с портрета, была Алексой. Той самой Алексой, что погибла в лесу от когтей горного льва. А та, что стояла теперь в этой избе вместо неё, являлась самозванкой.