Смирись, девочка - стр. 49

Но с каждой новой минутой мне становится яснее, что чутьё меня не подводит. Марина это специально. Она чуть ли не ласково улыбается почти каждому мужчине на вечере, заливисто смеётся над их, уверен, не всегда удачными шутками, танцует после меня и нашего объявления о скорой свадьбе ещё с несколькими.

Пока никто вроде бы не решил, что я унижен — всё воспринимается в рамках нормы, за неё не переходит. Но лишь вопрос времени, когда это случится. Да и дело не столько в оценке окружающих. Дело в том, что Марина позволяет себе это, причём специально, чтобы поддеть меня. Думает, что я вокруг неё всю жизнь теперь носиться буду из чувства вины? Она поняла, что я пытаюсь сгладить углы из-за того, что брак для неё вынужденный, и теперь собирается этим нагло пользоваться?

Меня злит сама мысль, что без конфронтации никак. Но Марина нарывается. Вряд ли вообще догадывается, что с огнём играет и вызов мне бросает — просто вот так по-детски выражает своё недовольство. Но ей придётся уяснить разницу между враждебным тоном и нахмуренным личиком, когда мы наедине и тем, как вести себя со мной в обществе. Впрочем, и наедине я тоже найду к ней подход. Дам понять, что уважаю её чувства, но и по своим топтаться не позволю.

Резко сокращаю между нами расстояние. Надвигаюсь на Марину неумолимым тараном, при этом не сводя с неё взгляда. Обозначаю своё присутствие и намерения даже прежде, чем подхожу. Чувствую, что уловила — и по едва заметному вздрагиванию, и по тому, как забегала глазами по залу, и по тому, что разговор с очередным собеседником едва поддерживает, односложно и невпопад.

Такая её реакция подбадривает, но мне теперь этого мало.

— Тебе весело? — вроде как миролюбиво спрашиваю, но во взгляде предупреждение, которое сразу улавливают.

Собеседник Марины — хрен его знает, кто такой, они все на одно лицо мне сейчас — глупо улыбается, думая, что я тут дружелюбие источаю. Зато ей точно всё понятно, вот и с ответом не сразу находится. Какого-то чёрта смотрит сначала на него, будто поддержки ищет.

— Да, но думаю, скоро уже уйду, — наконец, выдавливает Марина.

— Умница, — хвалю намеренно снисходительно, чтобы и она, и остальные уловили, что имею право. — Я как раз поэтому и подошёл, сообщить тебе, что на сегодня хватит. Мы уходим. Вместе.

Она поджимает губы, и я чуть ли не на себе ощущаю, сколько там эмоций внутри бушует. Но не смягчаюсь — ей не стоит творить глупости. Пусть уяснит это именно сейчас, а с остальным я помогу справиться постепенно.

— Я бы хотела уйти одна, — Марина говорит недовольно, с вызовом, но в глаза мне не смотрит. Не смеет. Понимает, что перегибает, но остановиться не может.