Смирись, девочка - стр. 30
Но глупостей и так уже выше крыши. И ещё навалит. Теперь без этого никак.
— Я задал вопрос, — жёстко напоминаю, провоцируя хотя бы недовольство.
Хожу по тонкому льду, конечно. Но что-то мне подсказывает, что мягкостью сейчас добился бы меньшего.
А так Марина хотя бы реагирует — причём мгновенно. Её действия становятся гораздо более резкими и усиленными, почти с агрессивным нажимом. Но я снова не чувствую боли, даже рад, что, значит, ещё могу вызвать в ней хоть что-то.
Где-то в подсознании уже бьётся мысль, что я могу попробовать решить ситуацию и сам. Хотя бы попробовать сделать так, чтобы никто не пострадал… Если хорошенько обдумать, это может быть реально. Да, есть риски, но разве оно того не стоит?
— Мама рано умерла. Помогать папе приходилось мне. Мы не держим прислугу. Вызываем только клининг, — всё-таки отвечает Марина. Так и слышу в голосе, что нарушить молчание её спровоцировало воспоминание о моём предостережении. Я ведь ей, можно сказать, угрожал.
Боится? Хорошо для дела, но…
Впрочем, пока я не придумал вразумительный план, не о каких «но» и речи быть не может. Поэтому выбрасываю из головы мысль как-то утешить Марину. Вместо этого вникаю в её слова.
— И часто твой папа нуждался в обработке ран? — неожиданно как-то, что у неё выработался именно этот навык. Может, это мы о Спицыне много чего не знаем, а не наоборот?..
Я всегда был в курсе только сторон бизнеса и его введения у наших конкурентов. Личное меня не интересовало. Отца, вроде, тоже. И уж точно сомневаюсь, что Антон удосужился выяснить всё максимально детально перед похищением.
— Он умеет держать удар, — с плохо скрываемым злорадством сообщает Марина. — На своём пути встречал немало моральных уродов, с которыми приходилось разговаривать с позиции силы.
Она с чуть ли не открытой яростью говорит это «моральных уродов», что я даже не сомневаюсь, что речь тут обо мне. Более того, что это — скрытая угроза. Мол, поплатишься ты ещё, Ковалевский.
Ну так я уже. И она не представляет, насколько. Хотя ей это знать и ни к чему.
— А ты дочь своего отца, — скорее одобрительно говорю, намекая, что удар Марина сейчас держит не хуже.
Знает, что безвыходная ситуация, но не сдаётся. Да ещё и угрожать умудряется. Такие барахтанья почему-то не только не злят, но даже не кажутся глупыми.
— А ты — сын своего? — как бы между прочим спрашивает Марина, начав обрабатывать саму рану.
Прекрасно понимаю, к чему задан этот вопрос. Хотя формально похитил её я, основное решать нашим отцам, так или иначе. И раз я такая беспринципная сволочь, что готов разживаться за счёт похищения невинных девушек, то и мой папка может быть как минимум не лучше. А значит, ничего хорошего ждать не придётся.