Смешенье - стр. 109
– Что ж, понимаю. Это самый безопасный путь. Скажите, речь идёт о монетах?
– Нет, мадемуазель.
– А. Мне представлялись пиастры.
– Нет, это чушки. Хороший металл, не перечеканенный на монеты.
– Теперь я лучше понимаю ситуацию. Чушки и впрямь не стоит возить далеко. Вам нужен переводной вексель на банк в Париже.
– Да, совершенно верно.
– Замечательно. В Лионе этим занимаются несколько торговых домов.
– Да. И при обычных обстоятельствах мне было бы всё равно, к какому из них обратиться. Однако в данном случае я попрошу вас не прибегать к услугам Хакльгебера. У меня есть подозрение, что по завершении операции старый бес Лотар будет очень на меня зол. – И герцог рассмеялся.
– Могу ли я заключить, что дело как-то связано с пиратством?
Герцог, очевидно, нашёл вопрос глупым, однако благовоспитанность взяла верх.
– Без сомнения, именно этот ярлык навесит на него Лотар, дабы оправдать любые… встречные меры. Однако на войне такого рода действия вполне законны. Я уверен, что вы не видите в них ничего предосудительного, мадемуазель, учитывая вашу дружбу с Жаном Баром и то, что вы совместно с маркизом д’Озуаром прямо ему покровительствуете.
Он от души рассмеялся, обдав Элизу своим дыханием. На неё повеяло смертью. И ещё неким воспоминанием.
– Что с вами, мадемуазель? Вам нехорошо?
– Здесь очень душно.
– Так идёмте в сад! Мне больше нечего добавить, кроме того, что поездку в Лион вам следует планировать не позже, чем на конец августа.
– Мы с вами там увидимся?
– Неизвестно. Есть ещё один аспект операции, не имеющий касательства к деньгам, но тесно связанный с честью моей семьи. Здесь замешаны личные счёты, которые ни в коей мере не должны вас занимать. Разумеется, эту часть дела я должен выполнить сам – в том-то весь и смысл. Не знаю, где и когда именно. Тем не менее можете рассчитывать, что к своему дню рождения, четырнадцатого октября, я буду в Париже, в особняке Аркашонов. Ожидается великолепное празднество, я уже составляю планы. Будет король, мадемуазель. Тогда мы и увидимся, а если Этьенн выполнит свой сыновний долг, то, думаю, сможем и объявить о счастливом событии!
Он повернулся и подал Элизе руку, и та сдержалась, чтобы не отшатнуться от его запаха.
– Не сомневаюсь, что всё будет, как вы решили, мсье, – сказала она. – Но коли мы выходим в сад, я хотела бы, с вашего позволения, сменить тему и поговорить о лошадях.
– С превеликим удовольствием! Я их большой ценитель.
– Вижу, ибо свидетельства вашей к ним страсти окружают меня с самого приезда. Ещё тогда я заметила, что в вашей конюшне есть альбиносы.