Смертельная жизнь Тони - стр. 31
– Маринка! А мы как раз собирались дровишки готовить. Да, Дани? – сразу повеселел Виталик, нацепив маску доброго паренька из глубинки.
– Там Машке плохо, идиот! Я не могу её успокоить.
Что именно случилось и почему Машка вдруг начала плакать – Данил так и не узнал. Как и обещали – они устроили шашлыки и пили остатки роскоши во дворе, закусывая слегка сыроватым мясом. Девушка успокоилась спустя часа два, жалобно хлюпая носом в объятьях Данила. Той ночью ему действительно стало жалко девчушку, но спросить почему она плачет – не хватило духу. Единственное, что он смог, это обнять её и шептать, что всё наладится. Ему не было свойственно подобное поведение, но именно той ночью его терзала тоска. Такая тоска, что впору было самому разрыдаться.
Он и она остались ночевать у костра, а Виталик и Маринка ушли в дом. После друг рассказывал, что в мельчайших подробностях запомнил секс с рыжей. Он гордился этим, так как обычно после половины бутылки ничего не запоминал. А Данил запомнил языки пламени, дожигающие остатки дров. Запомнил тепло лежащей рядом с ним девушки, при малейшем его движении боязно вздрагивающей.
Ядовито-жёлтые языки пламени с жадностью поедали мусор. От каждого костра «лагеря» клубился столб чёрного дыма, из-за чего вокруг пахло жжённой пластмассой. Где-то вдали гремел гром. Похоже, скоро снова пойдёт ливень.
Данил сидел на бревне, слепо смотря на пламя. Этот момент – единственный спокойный за целые сутки, по-хорошему нужно было использовать на раздумья. Его никто не трогал, некто не хотел сожрать и даже не пытался заговорить с ним. Но вместо раздумий он впал в ступор. Жизнь перестала казаться жизнью. Совсем, как если бы он и вправду…
«Ты в аду!»
Страшно хотелось курить. Пальцы сводило судорогой, а грудь будто заполнил тот самый чёрный дым, обжигая стенки лёгких и заставляя болезненно откашливаться. Сейчас он бы душу продал за сигарету.
После прихода в лагерь его встретили местные жители. Каждый из них напоминал неформала-уголовника – практически у всех имелись тату по всему телу. Редко когда можно было встретить мужчину хотя-бы с одной не татуированной конечностью. Чудные причёски, больше всего напоминающие причёски безбашенных готов. У некоторых измазаны лица. То ли сажа, то ли ещё что. И глаза – почти у всех чёрные зрачки. У некоторых вокруг глаз набухли не знамо откуда взявшиеся там вены, у других вены и вовсе почернели и расползались едва не по всему телу.
Хим повёл его сразу к главарю. На всеобщие одобряющие, но тем не менее не здоровые выкрики, Данил пытался не обращать внимание, но выходило плохо. Он почувствовал себя маленьким пухлым мальчиком, которого вновь вызвали к доске. На него смотрят, над ним смеются, в него не верят.