Смертельная жизнь Тони - стр. 30
– Будешь знать. Будешь… знать! Будешь… – бормотал мужчина как заведённый.
– Что… я?
Мужчина вдруг замолчал. Его лицо было плохо видно, так как ближайший фонарь находился далеко.
– Что я тебе сделал? – спросил Данил, потихоньку отползая и собираясь подняться и убежать. Его терзала не боль в носу, а невыносимая обида. Он действительно не знал за что его ударили.
– Идиот! Ты ещё огрызаться будешь? Получи! – рассвирепел мужик и начал пинать парня в живот. Продолжалось это до тех пор, пока он не устал. Когда боль стала по-настоящему сильной, Данил начал брыкаться и кричать, но никого, кто бы мог помочь ему, рядом не было.
Этой же ночью Данил вернулся домой и выкурил свою первую сигарету. Как он и думал – мама и папа уже спали. Он вытащил пачку «Святой Георгий» из кармана отцовской куртки и за бессонную ночь выкурил шесть сигарет, сидя на лестничной площадке. Носом шла кровь, а в душе засела обида.
– Чёрт… – прошептал Данил, доставая из пачки последнюю сигарету.
– Чё, куриво кончилось? – подсел к нему Виталик, держа в руке бутылку пива. Он был на веселее, поскольку далеко не каждый подобный выходной им удавалось проводить на даче, попивая пиво и флиртуя с девочками из клуба. В этот раз это была Маша и Марина – брюнетка и рыжая. Они повелись на ухаживания в течении двух часов и обещания наесться шашлыка и пить хоть всю ночь. Уже тогда обе девушки были подвыпившими.
Данил мучительно сморщился.
– Лучше вон – на, пивка глотни. А то лица на тебе нет. Я уже не могу один их развлекать.
– Да ну его, – отмахнулся Данил. Секунду подумав, положил сигарету обратно в пачку, а пачку в карман.
Ещё какое-то время друзья сидели молча и слушали крики цикад. Всё, что они могли сказать друг другу – было давно сказано. Всё, что их объединяло – общее прошлое. Однако именно Виталия он считал своим настоящим другом. Тем другом, который всегда придёт на помощь, если вдруг она понадобится… Тем самым человеком, перед которым не нужно вести себя так, как обычно ведёшь на людях. Именно тем, перед кем можешь быть самим собой. И он был собой – сидел рядом и молча думал, слушая жадные глотки.
Бутылка опустела. Виталий легонько постукивал ею о скамейку, смотря на месяц, выглянувший из-за туч. Потом резко вскочил с места и швырнул бутылку в то место, откуда доносились крики цикад. Сплюнул.
– Задолбали верещать, – сказал он и повернулся к Данилу. – Рыжая моя. Она мне нравится. Чёрная какая-то занудная. Я знаю – тебе такие нравятся.
– Мне плевать, – вздохнул юноша, уже собравшись идти в дом.
– Парни. Эй! – послышалось из окна. Это была Марина.