Смерть возрожденная - стр. 32

– Это говорит о том, что кто-то пытался прорваться с места побоища? – комтур показал разведчику на однй из повозок, тот кивнул. Лорбели продолжил: – Этих следов действительно мы не запомнили, но ощущение… Дьявол, узнаю оперение у одной из стрел. Мародёры. Лига Тейбара гадит не только нам, но и фанатикам. Тут других крупных банд не водится, мы всех передушили.

– Где они могут хорониться? – Кулескор подтянул поясной гарнитур. – Полагаю, кто-то напал на них здесь. Если они выжили, то должны остаться свидетели. Или какие-то следы.

– Знали бы, расправились бы уже. Но зацепки искать долго не придётся, – Лорбели указал на возвышающийся вдали к северо-востоку каменный лесок о дюжине шпилей. – Морайсне, главный торговый партнёр Наркивьи. У нас там только агентурная сеть в местном ордене, следят за бурмистром. Всё ещё проверяем его лояльность общему делу.

– Командуй, сир, – Кулес подозвал оруженосца, надел шлем и седлал коня. – Найдём ублюдков, клянусь Вечным Светом. Найдём и отомстим, кто бы не перебил наших.

– В тебе просыпается волк, друг мой, – великан позволил себе улыбку.

– Орден – та же семья, – проговорил старший барон. – Та же стая. За стаю полагается рвать.

– Ты мыслишь правильно, – нечто патетическое прокралось в его голову из уст Лорбели.

Клайла проснулась в холодном поту. Каждый кошмар казался кровавее и тяжелее предыдущего. На этот раз в кошмаре её безэмоционально рассматривали родные дети. Глаза их наполняла блёклость, лица казались не только уставшими, но и жаждущими. Отдыха? Покоя? Или дети мечтали о новых приключениях после сна? Ответа не нашлось. Единственным ответом послужили проблески в их глазах.

Корст напоминал отца: короткие прямые волоски каштаново-орехового оттенка, голубые глаза и крепкое телосложение, хотя ростом юноша пошёл в невысокую мать. Найлиа не отличалась от самой Клайлы ничем, кроме родинки под подбородком: тонкая талией, рыжеволосая с двумя роскошными косами до лопаток, ясноглазая. По-летнему живой, страстный, наполненный трепетом взгляд её в этом кошмаре улетучился, оставив холодные зимние тона в одиночестве.

Сон закончился скверно: дети набросились на мать, яростно клацая зубами. Тёмное пространство, где всё происходило, наполняла мгла. Ни стен, ни потолка, ни ветра – только едва освещённая городским фонарём мощённая дорога. Бесконечно прямая, но в тоже время пустая. Лишь они трое: двое грызут третью, она не сопротивляется. Кулескор старался делиться своими странными кошмарами о загадочной женщине в тёмных одеждах, но подобные зверства ещё ни разу не посещали дражайшего супруга. Клайле показалось, будто он обманывал её. Видел и другие сны. Проснувшись, она заплакала. Возобладал страх, что муж – благородный и честный, верный и отзывчивый – скрыл от неё что-то.