Смерть в стекле - стр. 10
– Выходит, что так.
– А как же мистер Дивайн?
На лице Брайди отображается недоумение.
– Ваш покойный муж, – напоминает Руби. – Его-то вы должны видеть?
– Не случалось.
– То есть получается, что для вас я особенный? Вы удивлены, Бриджет? Смущены?
– Меня ничто не удивляет и не смущает.
– Вот как? – С минуту он раздумывает. Потом: – Можно, я пойду с вами, посмотрю, что вы там будете делать в крипте?
– Нельзя.
Брайди идет меж могилами. Руби ступает рядом. Незашнурованные ботинки придают вальяжность его пружинистой боксерской походке.
В конце тропинки она останавливается и поворачивается к нему.
– У меня галлюцинации. – Брайди кусает губу. – Вы снитесь мне наяву. Некоторое время назад я выкурила кое-что возбуждающее фантазию…
– Пустая трубка… – понимающе кивает Руби. – Решили наведаться в гости к Кубла-хану? [6]
Брайди в замешательстве.
Руби кивает на свои обмотанные бинтами руки.
– Доктор, что дежурил у ринга, декламировал, пока накладывал мне повязки.
Они доходят до часовни, и Брайди протягивает ему руку.
– Здесь мы расстанемся.
На лице Руби появляется обаятельная улыбка, которая тотчас же придает задорную форму его сказочным усам. При жизни глаза у него были красивые – темно-карие, как черная патока. И после его смерти они по-прежнему пытливые, полнятся озорством и лукавинкой.
– Бриджет, я с удовольствием пожал бы вам ру-ку, но…
– Разумеется. – Брайди опускает руку. – Доброго вам дня, Руби Дойл.
Она входит в часовню.
– Бриджет, я подожду вас здесь, – кричит ей вдогонку мертвец. – Покурю пока.
Руби Дойл провожает ее взглядом. Она совсем не изменилась, благослови Господь ее душу. По-прежнему сама себе хозяйка – это сразу видно: подбородок вскинут, плечи отведены назад, ровный взгляд зеленых глаз. Любого пересмотрит. Судя по ее речи, наряду, манере держать себя, она преуспевает в жизни.
Если б не тот неотразимый сердитый взгляд и волосы, которые не спутаешь ни с какими другими, узнал бы он ее? С другой стороны, сердце всегда узнает тех, кого оно когда-то давно любило, – невзирая на новый покров и новые песни, что вводят в заблуждение глаза и слух. Известны ли Руби истории, что окружают Брайди? Что ее, бездомного ирландского крысенка, подобрал в трущобах некий благородный врач, выдавший девочку (а вот это уже сказки!) за осиротевшую дочь одного знаменитого дублинского доктора. Что, несмотря на свой респектабельный облик (как гласит молва в среде местного сброда), она носит на бедре пристегнутый кинжал и в каблуках своих ботинок прячет ядовитые иглы. Что она прямолинейна, всех мужчин и женщин судит одинаково – независимо от их положения и репутации, глубоко сочувствует чужому горю, пьет не пьянея и не фальшивит, когда поет. Дойл бредет к своему излюбленному местечку, чтобы поразмыслить обо всем, что он знает и не знает о Брайди Дивайн, и раскуривает трубку свирепым синим огнем из потустороннего мира.