Смерть речного лоцмана - стр. 23

Точнее говоря: я вижу, как мой отец, еще совсем мальчишка, отправляется на работу.

Много времени спустя он достиг устья реки, через еще какое-то время и устье реки, и внутреннее море исчезли за спиной человека по имени Гарри Льюис, а он греб дальше. Под ногами у него текла глубокая, черная река Гордон. Глубокая, черная и холодная. Гарри Льюис обвел взглядом низкие холмы, поросшие ярусно-ступенчатым дождевым лесом, и похожие на горбы пригорки, уходящие вдаль от реки. Водная гладь безмятежна. Ни ветерка. Холодной вода в реке стала из-за талого снега, выпавшего неделю назад, когда стояла небывалая стужа. Хотя от воды под днищем шлюпки из хьюоновой сосны веяло холодом, на Гарри были только синяя фуфайка и джинсы: ему было жарко, и он обливался потом от напряжения во время гребли, а в тот день он успел одолеть на веслах добрых двадцать миль. В путь он отправился рано, и, пока он продвигался вверх по реке, все дальше от цивилизованного мира, если такое определение годится для Страна[11], солнце все еще висело у него за спиной. Глаза Гарри глядели на запад, а руки, лежавшие на веслах, начинали каждый гребок с востока. С востока на запад, с востока на запад… и на восток – в таком направлении гребли весла, толкая шлюпку вместе с Гарри все дальше в глубь обширной дикой территории, известной разве что по географическому определению: Юго-Запад. Он держал путь в самое сердце девственного дождевого леса, вверх по течению могучей реки Гордон и дальше, вверх по ее притоку – реке Франклин, и еще дальше, вверх по реке Джейн, притоку Франклина – по водному лабиринту, пролегающему через лесную чащобу, что зеленым ковром покрывает землю, некогда называвшуюся Трансильванией, а теперь, если верить официальной картосхеме, лежащей в непромокаемой сумке Гарри, отображенную как пустынная, нетронутая территория и обозначенную не иначе как «Малоизвестная область», которая, впрочем, была достаточно хорошо известна Гарри и его напарникам.

«Там, подальше, наверняка найдется пара подходящих сосен», – подумал Гарри.

Я чувствую, как усталость Гарри заглушается огнем в задней части его онемевшей шеи, превращая ее в слабый отголосок той боли, что с каждым гребком пронзает его грудь и отдает в поясницу. Течение реки понемногу усилилось. Гарри выгреб ближе к берегу, где течение было слабее, и стал грести дальше, держась, впрочем, на некотором удалении от берега, отороченного хьюоновыми соснами и местными лаврами. Он любил разглядывать вблизи большие деревья – склоненные под разными углами мирты, величественные исполины с крупными радужными грибами, облепившими их стволы.