Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография - стр. 67

Сон был таким ярким, что забыть он его никак не мог и через день, и через неделю, а желание было только одно, ему хотелось, ему очень хотелось стать тем самым вороном и в жизни, чародеем, волхвом, чтобы оборачиваться, и превращаться в птицу, незаметно приближаться к девам юным и мужам и терзать и тех и других.

Он помнил историю о том, что в Ирии все -души птицы, и они прилетают сюда в таком обличии, чтобы немного побыть среди людей, а потом снова возвращаются в свой рай небесный.

Каждый в прошлой жизни был птицей, птицей станет и потом, когда покинет мир. Как только тетушка заглянула к нему, они о том говорили.

Она улыбнулась:

– И какой же птицей был ты, дай угадаю. Орлом, ну конечно черным орлом или соколом, чтобы охотится на мелких птиц или зверюшек.

Она замолчала и взглянула на него, уверенная, что угадала все точно.

– А вот и нет, – заявил Мишель, – я был вороном, черным вороном.

Она странно побледнела – все худшие опасения ее подтверждались, не может быть. И весь тот флер, который был вокруг этой птицы, как-то сразу спал и исчез. И мудрость ее, и то, что долго живет, она думала только о том, что эта птица появляется с дурными вестями на поле битвы и питается падалью – вот и все, о чем она могла в те минуты думать.

– Я хочу обернуться птицей и заклевать всех, кто будет против, – разве это не самое главное в жизни?

Она не хотела говорить ни о чем, понимая, что разубеждать его бесполезно, романтике его нет предела, и желание властвовать так велико, что все о нее разобьется.

– Ему нужна власть над миром, -размышляла Мария, и ворон все где-то вился и в реальности, и в снах тревожных. Птица казалась все более зловещей после того, как Мишель связал себя с нею. Ворон и Демон – даже сложно сказать, что страшнее и опасней.

№№№№№

Мишель видел, как волнуется тетушка, пытался пошутить, утешить ее, но у него это плохо получалось.

– И кто меня за язык тянул, если она испугается и отдалится, то я останусь совсем один, а я не могу так оставаться.

Но образ ворона был так притягателен, что отказаться от него он никак не мог, даже если бы и захотел.

– Демон может оборачиваться черным вороном, – написал он в альбоме, не сомневаясь в том, что она это прочтет.

И образ Демона снова возник в его душе и так его увлек, что он позабыл обо всем и хотел только одного – написать о Демоне.

Уже в те дни он не сомневался, что писать о нем будет все время, всю жизнь, сколько там еще ее отмеряно для него.

Конечно, она это прочитала, как только вошла в комнату, чтобы взять с полки какую-то книгу. И так увлеклась, что не услышала, как вошла бабушка и тоже остановилась рядом. Мария невольно захлопнула альбом и прижала его к животу.