Смерть на голубятне или Дым без огня - стр. 25
– Вы что же, шпионить меня нанимаете? – оскорбился Иван Никитич.
– Никак нет! Ровно даже наоборот! Достоверными сведениями мы как раз и сможем пресечь все сплетни и слухи, рассказав черезболотинцам правдивую историю. А если до представления сего господина дело не дойдет, и этот загадочный художник больше носа в Черезболотинске не покажет, так вы, смею надеяться, все равно в накладе не останетесь. Сведете полезное знакомство с видным семейством, наберете материала о местных нравах, а потом глядишь и роман об нас напишете. Но я уверен, что с вами этот отшельник не откажется поговорить. Как-никак вы тоже творческая личность. А материал этот, даже не сомневайтесь, большой интерес публики привлечет. Не то что смерть голубятника. Добытковы – семейство в городе известное. Они свой товар даже на всемирную парижскую выставку возили. Это люди приятные, образованные – вы увидите.
– Добытковы? – Иван Никитич встрепенулся, тотчас вспомнив про конверт, выпавший из книжицы, унесенной из дома покойного Карпухина, и адресованный некоей Кат. Вл. Добытковой. – Экая, однако, неожиданная получается рифма!
– С чем же, позвольте спросить, эта фамилия у вас срифмовалась?
Иван Никитич, наконец, поймав момент, когда можно будет уколоть Сладкова, загадочно промолчал, а потом проговорил:
– Сама жизнь иногда рифмует. Я такие моменты особенно люблю и стараюсь не упускать. А вы только что сами отказались узнать подробности смерти Карпухина, так что теперь не взыщите.
– Вы что же, видите связь между семейством Добытковых и смертью голубятника?
– Как знать…
– Так что же, вы беретесь за эту историю? Я ведь вам не просто так предлагаю. Само собой, ваши труды будут оплачены.
– Что же, и аванс вы готовы обсудить? – обрадовался, не подавая, однако, виду Иван Никитич.
– Непременно, – заверил его Петр Анисимович. – Непременно обсудим, причем не откладывая и с учетом нашей сегодняшней нехорошей ошибки.
Иван Никитич сделал неопределенное выражение лица, словно сомневаясь.
– Наше сотрудничество сделало бы честь «Листку»! – принялся уговаривать Сладков. – Соглашайтесь, Иван Никитич!
– Что ж, Петр Анисимович, я, пожалуй, и соглашусь. Меня, надо признаться, заинтриговала ваша история. Что-то в ней есть таинственное. Кто знает, не разрастется ли она, и правда, в полновесный сюжет для романа?
Тут же они заключили соглашение, так что Купря вышел от Сладкова не просто удовлетворенный извинениями за утренний пасквиль, но и воодушевленный открывшимися перспективами работы и заработка. В кармане у него лежал конверт с несколькими ассигнациями аванса и фамилией состоятельного Черезболотинского семейства.