Смерть и круассаны - стр. 5
Глава вторая
– Да, понимаю, но, думаю, тут… ну, тут же не так много крови, правда? – неубедительно начал Ричард и обернулся, чтобы увидеть Валери и мадам Таблье, стоящих за его спиной в дверях одной из спален верхнего этажа.
Две эти женщины были максимально разными, отличающимися друг от друга всем, от внешности до образа жизни, и потому вряд ли их могло объединить хоть что-нибудь, кроме стопроцентно надуманного реалити-шоу. В данный момент тем не менее на их лицах застыло одинаковое выражение, делавшее их похожими на сестер. Выражение, в котором сомнение граничило с недоверием, подкрепленным вопросом «Тут ведь речь не о количестве крови, так?» в глазах.
С фактической точки зрения Ричард был в чем-то прав. Крови действительно было немного. Однако справа от выключателя перед ванной комнатой номера имелся очень четкий темно-красный след ладони, похожий на детский рисунок. Отпечатки пальцев были вытянуты, хоть и чуть смазаны на концах, а центр – очень четкий, до такой степени, что можно было различить линии и казалось, будто ладонь издевательски машет им со стены. Ричард сделал шаг назад, не отрывая глаз от пятна и чуть склонив голову набок, словно художественный критик, сомневающийся в знании современных трендов.
Затем издал тяжелый вздох, который должен был прозвучать пренебрежительно, даже насмешливо, словно все, безусловно, под контролем, но походил, скорее, на сдавленный всхлип. «Обычное» – таково было его определение нынешнего утра до сих пор.
– Мне это не нравится, – буркнула мадам Таблье и, чтобы подчеркнуть свое недовольство, яростно погрозила гадкому пятну шваброй.
Ричард «унаследовал» мадам Таблье, когда он и его жена Клер приобрели это дело пару лет назад. Она постоянно балансировала на грани приличий, немилосердно ругалась при постояльцах, которых в массе своей считала ненужным, зараженным микробами, пачкающим все вокруг злом. На первый взгляд казалось, она так ненавидит этот мир, что девиз «Смерть милосердная, приди за мной скорее» нужно было вышить на ее фартуке, украшенном словами Je place le bonheur au-dessous de tout, что в общих чертах переводилось как «Я ставлю счастье превыше всего прочего» и определенно купленном шутки ради. «Я отставила счастье вместе со всем прочим в сторону» – было бы намного ближе к правде. Но Ричарду она напоминала неукротимую Айрин Хэндл[6], а за это он был готов простить практически все. К тому же как можно не нанять помощницей по хозяйству женщину с фамилией Таблье? «Таблье» по-французски означало «фартук», и этот своеобразный номинативный детерминизм поддерживал Ричарда во время ссор. Она застыла, готовая к бою, вздернув швабру, вероятно на случай самообороны, если бы вдруг кровавый отпечаток спрыгнул со стены и приложился к ее тылам.