Смерть этажом ниже - стр. 8

– Опасность сильно преувеличена, Василий Григорьевич. Мы неперерывано проводим замеры. Зараженность не увеличивается.

Третий голос был совсем не начальственный. Тенор.

– Кирилл – специалист. Ему за это деньги платят.

– Кто платит? Кто платит? – рычал Василий Григорьевич. – Ты же знаешь, что они митинг назначили на завтра?

– А вот это надо пресекать, – сказал второй голос наставительно. – Ты же понимаешь, с какими это делается целями и кому это нужно?

Возникла пауза. Потом Василий Григорьевич сказал, тоном ниже.

– Хоть вонь бы убрали. У меня сейчас из Москвы один будет…

– Откуда?

– Из Москвы.

– Я имею в виду – кто его прислал?

– Нет, не думай. По линии «Знания». Международник.

– Ну и что? Знаем мы этих международников.

– Вот я и говорю: нанюхается наших амбре, вернется, и в ЦК!

– Точно международник?

– Ну что ты заладил! Точно. Позавчера по телевизору выступал.

– Когда мне телевизор смотреть? Ты Кириенку предупредил?

– Милиция без меня знает. Но я думаю… всегда лучше запретить, чем разгонять.

– Должны быть зачинщики. Надо обезглавить.

– А перестройка?

– Мы не шутить собрались.

– А я и не шучу. Мне еще тут работать. У тебя Москва есть – прикроет. А меня кто прикроет? Ты?

Была пауза. Потом невнятное бурчание отдалившихся от двери голосов. И снова, уже понятнее:

– Отправь их куда-нибудь. Это в наших общих интересах.

– Наши общие интересы – служение народу.

– Смотри, как заговорил. Место бережешь?

– А мне еще до пенсии далеко. У тебя в списке Синявская… знакомая фамилия.

– Из пединститута.

– Давно на пенсию пора. А то еврей, который на площади сидел, голодал? Помнишь, Кириенко его на пятнадцать суток?

– Борис Мелконян. Он в списке есть.

– Арменин?

– Может, и еврей.

Снова была пауза. Потом:

– Возьми свою цидулю. Не буду я связываться. Пускай митингуют.

– Ты свое место так не спасешь. Им только дай палец.

– Лучше бы об очистных побеспокоился. Вторую очередь пустил, а об очистных опять забыл.

– А что я могу? Я же пишу, звоню – а мне: давай план!

– Детей из города вывозят.

– Положение нормализуется. За ноябрь аварийных сбросов не было.

– Я могу утверждать, что принятые меры должны оказаться действенными, – произнес долго молчавший тенор.

– А у меня письмо доцента Бруни. Он меня предупреждает санитарной инспекции не верить, потому что вы в кармане у Гронского.

– Василий Григорьевич, ну кто этому Бруни верит?

В приемную быстро вошел Николайчик. В руке он мял мокрую шляпу.

– Вы здесь? Как хорошо! Меня задержали, – сказал он. – Вас еще не приняли?

Шубин не ответил. Ему жаль было, что Николайчик принес с собой шум, перекрывший голоса из кабинета.