Смерш. Дети айсзаргов - стр. 12
Он рассказал свою одиссею в годы войны, которую я уже знал по документам, но рассказал и кое-что, что имело значение уже при проверке того человека. Он описал рост, внешность того офицера СС, который допрашивал его после пленения, вспомнил тех, с кем находился в лагере, с некоторыми из них он имеет контакты до сих пор. Представил мне их фамилии и адреса, показал письма, копии которых мы потом сняли, на фото, предъявленном мною, он опознал мучителя, но, естественно, постаревшего. Тогда ему было 34—35 лет, полный, цветущий, с золотыми зубами, хорошо говоривший на грузинском языке и очевидно знавший армянский язык, т. к. он допрашивал и армян, сослуживцев Курашвили, и хорошо ориентировался в географии Армении. Он заявил, что в руках допрашивавшего его офицера были документы Курашвили, которые были у него на момент пленения, и они у него же и остались. Курашвили после войны, после всех проверок документы были восстановлены, и он по ним живет много лет.
Проанализировав всю полученную информацию, я по ВЧ доложил Белогаеву, получил добро на продолжение командировки в Армению.
Провожали меня ребята из КГБ Грузии, как брата, было столько тостов и пожеланий добра, что будучи уже в Армении, я еще долго отходил от их гостеприимства. Но меня ожидала не менее теплая встреча со стороны коллег из Армянского КГБ, которые также удивились приезду с края земли их коллеги и сделали все, чтобы мое пребывание в Ереване надолго запомнилось.
Не раскрывая сути моей командировки в Тбилиси, я предъявил фото разыскиваемого Курашвили и попросил проверить по учетам КГБ Армении на предмет возможных материалов на армян, плененных в годы войны или дезертировавших с фронта в период с 1941 по 1943 годы.
В проверку было включено большое количество сотрудников, переворошено много архивных дел, а надо сказать, что среди армян было немало тех, кто либо попал в плен после ранения, либо добровольно перешел на сторону врага. К чести этого народа надо сказать и другое, из 29 Героев Советского Союза, проживающих на территории Азербайджана, 28 армяне, не говоря о том, что и в Армении не один десяток Героев. Многие – посмертно.
Работа длилась десять дней, гора документов была просмотрена и отложена, мне предстояло лично осмотреть каждое разыскное дело и сравнить фото разыскиваемых с фото нашего проверяемого. Я уже начал разочаровываться в результатах своей командировки, когда одна из сотрудниц архива принесла несколько разыскных дел на сотрудников Абвера из числа армян. В одном из дел меня привлекла информация об участии одного из армян, офицера Абвера, который во Франции был в составе 1-го Нимского лжепартизанского отряда, на должности начальника штаба отряда. По описанию он подходил под приметы нашего Курашвили и по возрасту, и по внешним данным, и по тому, что он был офицером Абвера родом из Армении. Фото в деле не было, но было описание примет, которые совпадали почти на 100 процентов с нашим проверяемым. Это был успех, на него было четыре тома разыскного дела. С описанием всех его преступлений, с протоколами допросов выживших, с донесениями партизан Маки из Франции о боестолкновениях с этим лжепартизанским отрядом, допросов попавших в плен их бойцов, которые показывали на нашего подозреваемого и описывали его роль в уничтожении партизан, сражавшихся за независимость Франции. После анализа всех материалов розыскных дел принимается решение о пересылке их в Хабаровск с целью их реализации на месте. Нас принял председатель КГБ Армении, который оценил нашу работу и пожелал успеха при реализации.