Смелая женщина до сорока лет - стр. 31

– Устьянцев? – воскликнул Обский, как ужаленный осою.

– Да!

– О боже!

О боже! Устьянцев был известный литератор, автор романов и рассказов, написанных на самой грани приличия: там действовали сплошь подонки общества – нищие, пропойцы, шулера, воры, проститутки и революционеры. Говорили, что сам автор когда-то дружил с террористами и посейчас общается с марксидами, «освободителями труда». Книги его обожала современная читающая публика, то есть люди, забывшие Пушкина и Тургенева. Особенно же студенты и курсистки.

Он был и вправду похож на актера Обского, или Обский на него. Такие же слегка прищуренные чуть азиатские глаза, такие же татарские скулы, крупный широкий нос, обаятельная хитрость во взгляде. Одна разница – у Устьянцева была жидкая, почти незаметная бородка и такие же едва-едва растущие рыжеватые усики – Азия, Азия! – а Обский был по-актерски гладко выбрит.

Не раз к Обскому на улице подбегали молодые люди и просили расписаться на титульном листе устьянцевского романа. Названия были все этакие: «Бездна», «Омут», «Пропащие», «В дыму и пламени». Поначалу было обидно – куда приятнее расписаться на собственной фотокарточке в роли Паратова или Брута! – и он отказывался строго. Пытался объяснить, что это не он. Ему не верили. Однако потом привык и без разговоров расписывался одною буквою «У» с хитрой завитушкой – и дату ставил. Потом расшалился и стал писать этакое: «В добрый путь!» – и даже «Молодость, вперед!», «Боритесь!» и «К свободе!»

– О боже! – повторил Обский, выпрямился, встряхнулся и шагнул к двери, не прощаясь.

– Жанчик! – воскликнула Аглая Михайловна.

– Чем могу служить, мадемуазель? – холодно обернулся он.

– Жанчик, сядьте еще на минутку. Я не просто так вам это сказала. Жанчик, я хочу быть с вами честна. Я ценю ваши чувства, но я не могу ломать самое себя. Я вас не люблю. Но я не о том…

– О чем же?

– Помогите мне.

– Чем? В чем, наконец?

– Устьянцеву грозит арест.

– Боже! – Обский искренне перекрестился. – Надеюсь, пронесет. Откуда вы знаете?

– Все об этом говорят. Неужели вы не слыхали?

– Признаться, нет. Но… Это ужасно, да. Но… Но что я могу сделать? Спрятать его в моей квартирке? – он усмехнулся. – Ежели ненадолго, то пожалуйте. Но всё равно найдут.

– Нет, не это.

– А что? – спросил Обский. – Что я могу сделать?

– Сделать так, чтобы его оставили в покое. Вы ведь можете.

– Я?

– Вы, вы! – она прищурилась и странно на него взглянула.

– Неужели я так старо выгляжу? На пятьдесят с лишком лет?

– При чем тут? О чем вы? – поморщилась Аглая Михайловна.

– Сдается, вы меня путаете с полковником Секеринским, начальником охранного отделения. Нет-с, моя фамилия Обский. И мне тридцать два. Я не имею чина.