Смелая женщина до сорока лет - стр. 33
Он нахмурился и сказал:
– Навсегда избавить господина Устьянцева от ареста и суда я не смогу. Но на пару лет выручить – постараюсь.
– Умоляю! – воскликнула Аглая Михайловна. – Иван Фадеевич, Жанчик… Миленький. Спасите его. Я всё для вас сделаю… Отдам всё…
– Что «всё»? – вдруг спросил Обский.
Аглая Михайловна подошла к нему, положила ему руки на плечи, в упор поглядела в глаза – так, что у него под коленками защекотало, – и шепотом повторила:
– Всё… Всё-всё… Или вы желаете, чтоб я словами объяснила, что и как я хочу вам отдать? Но я же хорошо воспитана…
– Завтра, – сказал Обский, почувствовав себя хозяином положения. – Завтра в полдень пусть господин Устьянцев будет здесь! – и он хлопнул ладонью по полированной крышке маленького комода. – Собранный в небольшое путешествие, вы меня поняли?
– Аглая Михайловна, пойдите в ванную и отыщите папенькину бритву и помазок для мыла! – командовал Обский. – А вам, сударь, придется поскоблить бородку и под носом…
– У меня своя бритва, – пробурчал Устьянцев, роясь в саквояже.
Побрившись, он стал вылитый Обский. Или наоборот? Они смотрели друг на друга, и оба не сумели удержать улыбок, что было странно в этих обстоятельствах.
– Итак, господин Устьянцев, – говорил Обский. – Вы всё прекрасно знаете и понимаете. У вас осталось буквально трое-четверо суток. Вам надо ехать за границу.
– Рад бы, да как? – пожал плечами Устьянцев. – У меня нет паспорта.
– Я не стал бы давать пустые советы, – Обский достал из бокового кармана свой заграничный паспорт и протянул Устьянцеву. – Держите!
– Благодарю вас! – восторженно вскрикнула Аглая Михайловна. – Вы так добры, так великодушны!
– Значит, я теперь буду Обский? – спросил Устьянцев, листая паспорт.
– Значит. Слушайте дальше. Через Гельсингфорс не советую: опасно, полно филёров. Простой вопрос: что этот актер забыл в Швеции? А? То-то же. Вот вам билет до Москвы. Первый класс.
– Что я вам должен?
– Пустое. Мы с Аглаей Михайловной потом посчитаемся, – Обский стрельнул в нее глазами, стараясь, чтоб Устьянцев заметил, взволновался и возревновал; но, кажется, тот не обратил внимания. – В Москве сами берите билет до Киева. Оттуда на Львов через Волочиск. В Волочиске пропустят легко. Вы ничем не рискуете.
– А вы?
– Это уж мое дело, – надменно сказал Обский. – Однако за меня не беспокойтесь. Поезд отходит через два часа. Присядем. Ну, с Богом. «С Богом», по русскому обычаю, говорит самый младший.
– С Богом! – воскликнула Аглая Михайловна.
Все встали, и она вдруг обняла Устьянцева и долгим поцелуем впилась ему в губы. Тот заморгал глазами, но потом обнял ее, прижал к себе. Так они стояли целую минуту.