Служанка - стр. 41
На Штефана никто из них не обратил никакого внимания. Лишь женщина подняла глаза, и он увидел, как быстро меняется их выражение. Сначала в них было недоумение, а потом появилась томная поволока и откровенный призыв. Что ж, животное начало во многих сильно. Вот и эта почувствовала его зверя, потянулась, потекла, готова хоть сейчас перед ним ноги раздвинуть.
Дворецкий, ужом вывернувшись из хватки Бранко, тоненько выкрикнул:
– Ваша милость, тут к вам лорд Крон пожаловали!
Жирные руки Драговеца дрогнули. Наместник поднял взгляд, уставился на Штефана и затрясся, задрожал весь, став похожим на енецкий студень. Баранья нога выскользнула из его ослабевших пальцев и смачно шлепнулась в тарелку, оставив на белоснежной скатерти некрасивые бурые пятна.
– Ваше сиятельство…
Желеобразная туша попыталась подняться.
– Ваше сиятельство, да как же это? – бормотал Кастимир, и складки на его животе некрасиво колыхались. – Вы бы предупредили, мы бы вас встретили. Ох!
Хозяин дома выбрался, наконец, из-за стола и, задыхаясь, двинулся к нему.
– Ну что вы, лорд Драговец? К чему лишние хлопоты? Я ненадолго. Хотел посмотреть, как в Стобарде дела обстоят, а заодно и своего нового управляющего представить.
– Нового? – в поросячьих глазках наместника мелькнул страх. – А с даном Винкошем что случилось?
– А нету больше дана Винкоша, – Штефан сделал паузу, в упор глядя на Кастимира.
В столовой стало так тихо, что слышно было тиканье часов в нагрудном кармане судьи.
– Как нету? – сипло переспросил наместник, потянув узел шейного платка, и остановился, будто не в силах идти дальше.
Женщина поднялась со своего места, оказалась рядом с Кастимиром и взяла того под руку. Но взгляд ее так и оставался прикованным к лицу Штефана. И губы призывно алели, приоткрывшись в своей влажной сочности.
– Дан Пиверень, какое наказание полагается за крупное воровство у господара? – усмехнулся Штефан, позволяя клыкам удлиниться и показывая их присутствующим. Давненько здесь арнов не видели, позабыть успели, кому служат. Ну да ничего. Он напомнит.
Судья растерянно оглянулся по сторонам, словно в попытке найти поддержку среди сидящих за столом, но гости отводили глаза и молчали.
– Дан Пиверень? – поторопил Штефан.
Председатель местного суда дернулся, как от удара, и торопливой скороговоркой пробормотал:
– Ежели по имперским законам – отрубание руки. А ежели по нашим, стобардским, тогда казнь через повешение.
– Вот видите, – улыбнулся Штефан, с удовлетворением заметив, как побледнели окружающие. – Вы сами ответили на вопрос, куда делся мой бывший управляющий.