Служанка - стр. 12
Сердце болезненно сжалось. Как же давно это было… Будто в другой жизни.
На глаза навернулись слезы, но я заставила себя не думать о прошлом. Все наладится. Что тут до лета осталось-то? Всего ничего. А там арн уедет, и жизнь снова войдет в спокойную колею. Можно будет в Затонке по утрам купаться, грибы и ягоды собирать, в золе картошку печь, старый улей наладить…
– Илинка, сварнова дочка, где тебя носит?
Резкий голос Салты холодной оплеухой вырвал меня из мечтаний.
– От дурна баба, – тихо проворчал Микошка. – И чего ей неймется? Ночь-полночь, а она все орет!
Он с сочувствием посмотрел на меня и кивнул на дверь черного хода.
– Иди, пока она тебя не заметила, а то опять до утра спину не разогнешь.
Это да. Салта ко мне неравнодушна. Как увидит, что я «без дела прохлаждаюсь», так тут же работу найдет. «Всех вас в черном теле держать нужно, чтобы не забывались», – любит повторять она. Забудешься тут, как же! Сама Салта и напомнит. Мне порой казалось, что старшая тоже от арнов произошла. Уж больно нрав у нее звериный.
– Илинка! Куда подевалась эта лишманка? – послышалось злобное бормотание. – Или Ясь обманул, что девка на кухню мчалась?
В том-то и дело, что не обманул. Ясь был первым помощником Салты, следил за всеми работниками, обо всем старшей докладывал. Кривой на один бок, с узкими злобными глазками, он имел привычку возникать неожиданно, словно из-под земли, и знал все и про всех.
– Илинка! – не унималась Салта. – Не вздумай прятаться, все равно найду!
Я не стала дожидаться, пока меня обнаружат. Бесшумно отступила к выходу и незаметно выскользнула на улицу. Пусть ищет…
Во дворе было тихо. Суматоха, поднявшаяся с приездом хозяина, уже улеглась, и сейчас замок казался похожим на большого неприкаянного медведя. Микош рассказывал, что Белвиль построили семьсот лет назад, и я склонна была этому верить. О том неспокойном времени напоминали и высокие, похожие на острые пики башни, и узкие окна, и неприступная крепостная стена, опоясывающая замок, и грубая каменная кладка, которую ни одно ядро не возьмет. Вторую, новую половину, достраивали уже при Сигизмунде Завоевателе. Она получилась совсем другой: закругленные оконные проемы, мягкие линии, крытые переходы. Скорее всего, архитектор хотел привнести в облик Белвиля более мирные черты, да только у него ничего не вышло. Не срослись две части замка друг с другом. Новая – восточная, оказалась неспособна сгладить острые углы старой, и та угрюмо нависала над ней своими башнями, настойчиво теснила толстыми боками, зло подглядывала прищуренными глазами-бойницами. Наверное, потому и казался Белвиль нескладным и нелепым. В нем будто соединилось дремучее прошлое стобардцев и благопристойное настоящее олденцев.