Случайная вакансия - стр. 57
Саманта иногда язвила по поводу дома родителей мужа. Майлз терпел ее насмешки, по умолчанию признавая, что у них с Самантой, в доме с ламинатными настилами и дверями, с коврами на голых досках, с репродукциями в рамах, с модным, но неудобным диваном, заметен более утонченный вкус, но в глубине души он отдавал предпочтение этому коттеджу, где прошло его детство. Там почти все поверхности были накрыты чем-нибудь мягким и ворсистым, там не гуляли сквозняки, а кресла были на редкость удобны. По окончании стрижки газонов Ширли каждый раз подавала ему холодное пиво, и он устраивался в каком-нибудь из этих кресел, чтобы посмотреть крикет на огромном экране. Иногда к нему подсаживалась одна из дочек и лакомилась мороженым, политым шоколадным сиропом, который специально готовила для внучек бабушка Ширли.
– Здравствуй, солнышко, – сказала Ширли, открыв дверь.
Приземистым, компактным телосложением она напоминала маленькую аккуратную перечницу в фартучке с растительным узором. Ширли привстала на цыпочки, чтобы рослый сын ее поцеловал, потом бросила: «Здравствуй, Сэм» – и тут же отвернулась.
– Ужин почти готов. Говард! Майлз и Сэм пришли!
В доме пахло мебельным воском и аппетитной едой. Говард появился из кухни с бутылкой вина в одной руке и штопором в другой. Отработанным движением Ширли незаметно попятилась в столовую, пропуская вперед Говарда, занимавшего почти всю ширину коридора, а потом засеменила в кухню.
– Вот они, добрые самаритяне, – загрохотал Говард. – Как твой корсетный бизнес, Сэмми? Грудью встает против спада?
– И принимает заманчивые формы, Говард, – ответила Саманта.
Говард захохотал; и Саманта не сомневалась, что он хлопнул бы ее по заднице, не будь у него в руках бутылки и штопора. Она прощала свекру эти мелкие щипки и шлепки – безобидные заигрывания пожилого мужчины, который из-за своей толщины на большее не способен; к тому же они раздражали его жену Ширли – одно это уже не могло не радовать Саманту. Ширли никогда не выражала свое недовольство в открытую; улыбка ее не меркла, сладкоречивый голос не срывался, но после каждой сальной выходки Говарда она непременно бросала в свою невестку дротик, замаскированный цветным оперением. Она сетовала, что плата за обучение девочек постоянно растет, заботливо справлялась насчет диеты Саманты, уточняла, согласен ли Майлз, что у Мэри Фейрбразер точеная фигурка; Саманта терпела, улыбалась, но после выдавала Майлзу по полной программе.
– Кого я вижу: Мо! – воскликнул Майлз, входя перед Самантой в комнату, которую в этом доме называли салоном. – Не знал, что ты тут будешь!