Случайная свадьба - стр. 14

Бинго! Возвожу глаза к потолку и благодарно улыбаюсь. Вообще-то я благодарю небеса, но пока вместо них потолок. Поблагодарю отдельно, когда отсюда выберусь.

– Послушай, Мадина, – прищуриваюсь и стараюсь добавить в голос побольше меда, – хочешь помочь своей подруге обрести счастье с любимым?

Девчонка колеблется, и я продолжаю напирать. Снимаю цепочку с кулоном в виде сердечка, белое золото с платиновой крошкой, подарок моего отца, родного.

– Выведешь меня отсюда, твоя подруга получит твоего брата, твоя мама сохранит остатки хрусталя и душевный покой, а ты – вот этот кулон.

И когда черные глаза радостно вспыхивают, облегченно выдыхаю.

***

Я иду по обочине шоссе, наплевав на все предосторожности. Дико болят ноги – одну я ободрала, когда скатывалась в овраг, вторую подвернула и потянула связки на внешней стороне стопы. Хорошо, что не разорвала, хоть как-то можно идти.

Руки тоже все в ссадинах и царапинах, они невыносимо пекут и саднят. Мне так себя жалко, что я иду и просто реву, никого не стесняясь. А кого тут стесняться? Некого. За все время, сколько иду, не встретила ни одной живой души.

А ведь уже темнеет!

Поначалу я пряталась, как и советовала Мадина, и шла параллельно шоссе по тропинке, которая то неожиданно начинала петлять, то вела через какие-то буераки, то вдруг обрывалась. Чтобы снова на нее выйти, приходилось перебегать по шоссе.

С той стороны к шоссе вплотную подступали горы, которые периодически сменялись густыми зарослями кустарника. Там идти вообще не вариант.

Мадина вывела меня из дома через задний двор. Для этого пришлось сдвинуть сервант, тот самый допотопный мамонт. Как оказалось, он загораживал дверь в соседнюю комнату, которая вела в кухню, а кухня выходила на задний двор.

– Как мы его сдвинем? – с сомнением оглядела я древний раритет.

– Легко! – заверила меня Мадина. – Держись вот здесь. И толкай!

Девчонка оказалась права. Она уперлась двумя руками, я плечом, и сервант с натужным скрипом пополз в сторону. Причем, даже не развалился.

– Видишь, совсем не тяжело, – Мадина вытерла выступившие на лбу капельки пота.

– Еще бы! – хмыкнула я. – Я так основательно проредила его содержимое!

Мадина не ответила. Судя по всему, хрусталь не предназначался ей в приданое, поэтому она так безучастно отнеслась к его уничтожению.

За сервантом действительно оказалась дверь, оклеенная обоями в тон стенам. Наверное, поэтому я ее не заметила. Дверь легко открылась, мы прошли через комнату с кухней и вышли во двор, заканчивающийся невысоким забором.

Мадина отперла калитку, распахнула ее и отошла в сторону. От калитки вдоль забора вела узкая дорожка, а дальше начинался овраг.