Слово вора - стр. 26

В штрафном изоляторе его продержали всего пять суток, Паша воспринял это как добрый знак, и напрасно. Нанесенное им ранение оказалось легким, «козел» уверенно шел на поправку, но на Пашу все-таки завели дело, стали шить покушение на убийство, а это дополнительные три-четыре года. «Кум» предложил встать на путь исправления и записаться в секцию противопожарной безопасности или хотя бы цветоводов, но Паша отказался, покушение так покушение, что было, за то и ответит.

В ШИЗО его возвращать не стали, определили в отряд, где бал правили «козлы», но такая картина везде, красноповязочники на каждом шагу. Паша нарвался на старшего дневального, узколобый верзила с ходу записал его в шныри и велел вымыть полы. Паша ничего не сказал, но с места не сдвинулся, где стоял, там и застыл. Верзила думал, что он уже шуршит вовсю, но уж прям будет он шнырить.

– Эй, ты че, фраер, опух?

– Лучше фраером быть… – ухмыльнулся Паша.

– Че!

– Не буду я шнырить!

– Да мне по хрену, будешь ты или не будешь!

Верзила схватил Пашу за шею, а хватка у него не в пример мозговой активности сильная. Паша и пытался удержаться на ногах, но не смог, налетел на шконку, перевалился через нее. Верзила загоготал.

Паша медленно поднялся, осмотрелся, заметил горшок с цветами на стене.

– Полчаса у тебя, полы должны блестеть как у кота яйца на морозе!

– Нельзя мне, – ухмыльнулся Паша. – Я в секцию цветоводов записаться хочу.

– Да хоть в секцию петухов! – гоготнул «козел».

Он неосторожно повернулся к Паше спиной, направился к умывальнику. И не заметил цветочный горшок, летящий ему в голову.

Горшок разбился, голова уцелела, но верзила рухнул на пол без сознания.

– Ну вот и записался! – отряхивая руки, ухмыльнулся Паша.

Откуда-то вдруг появился Прохарь и знакомый «козел» с ним. Поняли, что смута в отряде, примчались на разбор, а перед ними Паша. И дневальный на полу без признаков жизни. Но бить его не рискнули.

Пашу снова отправили в штрафной изолятор, в душную вонючую камеру, но никто даже пальцем к нему не прикоснулся. В драке он, может, и не силен, но убить может. Во всяком случае, Прохарь в том не сомневался.

Поезд тормозил долго, плавно, вагон еще не остановился, а толпа уже в очереди на выход. Паша не торопился. Казанский вокзал ждал его, но все равно спешить некуда.

Покушение на убийство спустили на тормозах, «хозяин» не захотел выносить сор из избы. Что это за колония такая, где заключенного могут пырнуть заточкой? Не было ничего такого. А вот хулиганы в заключении – обычное дело, за цветочный горшок Пашу протащили через двести шестую статью и добавили целых два года. Зато по достижении совершеннолетия на взрослую зону не отправили. Повязочники вышли из-под контроля, в лагере сменилось начальство, новый «хозяин» круто взялся за «козлов», решил слегка разбавить красный цвет черным. А Паша со своего пути так и не свернул, четко держал черную масть, не работал, только учился, в том числе повышал свою воровскую квалификацию. Усиленно повышал, учителей хватало. Фактически последние полтора года в заключении он смотрел за колонией, за общаком, перед большими людьми отчитывался. И все без косяков. И так все хорошо складывалось, что даже на волю не очень-то и хотелось.