Слово наемника - стр. 5
– А я еще вчера подумал, что это он, – затараторил охранник. – Он так буркалами на наемника зыркал, что едва дыру не протер. Вот, думаю, сегодня присмотрюсь получше. Держался за углом, гляжу, а он – тут как тут. Каналья, хотел товар попортить. Вишь, на грудь вскочил, ребра пытался сломать…
Решетчатая дверь откинулась, в клетку запрыгнули два охранника. Испуганный кузнец, отпрянув от меня, ринулся в угол и попытался спрятаться среди сокамерников, но те выпихнули его на середину клетки и с любопытством смотрели – а что дальше?
Тюремщики захватили кузнеца за ноги и за руки, вытащили наружу и передали стоящим снизу «коллегам», а те, осторожно поставив Эрхарда на ноги, прицепили к нему ошейник и насадили на цепь, укрепленную сзади клетки.
– Это – чтобы не дрался и не буянил, – объяснил бригадир. – Ну а вечером особый разговор будет. Не бойся – бить не станем.
– Приятное сделаем… Тебе понравится! – двусмысленно хихикнул охранник.
Клетка двинулась, а кузнец, как собачка, потрусил следом. Наверное, я должен был его пожалеть, если бы в этот момент не мечтал о другом – добраться до глотки Эрхарда, сомкнуть на ней руки или – уцелевшие зубы…
Сидеть закованным по рукам и по ногам тяжело. Но в тот день я не чувствовал ни тяжести, ни боли, потому что находился в полубреду-полусне. Вечером, когда принесли еду, есть не смог. Те из зубов, что уцелели, невыносимо болели. Один глаз не желал открываться. Закашлялся – пронзило болью. Все-таки этот скот сломал мне ребро…
Кто-то из узников, повинуясь приказу охраны, чуть ли не силой поил меня водой. Стало легче, но – ненадолго. Потом я опять почувствовал, что теряю сознание… Но даже в бреду я с радостью слышал довольный гогот охранников, ругань кузнеца, переходящую в слезы и крики боли.
В середине ночи сумел поймать ускользающее сознание и очнулся. Ко мне пришло понимание того, что я наконец-то умру… Не в бою, пронзенный мечом, копьем или дюжиной стрел (хотя и одной хватит!). На меня не сбросят бревно и не скинут со стены во время штурма. Просто – сдохну в вонючей клетке. Здесь и сейчас.
Умереть в бою – невелика почесть. Давным-давно не мечтаю о том, как седовласый король уронит на мое недвижное тело скупую слезу и прикажет похоронить с воинскими почестями. И вот тут-то я оживу, на радость королевской свите, среди которой окажутся мои отец и брат…
У королей есть дела поважнее, чем бродить среди покойников. На что там смотреть? На трупы? Ничего интересного: ну трупы, ну валяются. А что еще мертвым делать? Или королю интересно глядеть на мародеров, что бродят между убитых, отгоняя нахальных воронов?