Слово наемника - стр. 4
– И чаво?
– Чаво-чаво – бычьего! – окрысился бригадир. Потом, сменив гнев на милость, объяснил: – Я всяких псов войны видел – год-два отслужат, редко три. Пять лет – герой, жопа с дырой, но либо в золоте-серебре купается, либо калека увечный. Двадцать лет… Ты посмотри, сколько шрамов, а все на месте – и руки, и ноги… Кто знает, что выкинет, если цепи с него снять. Один всех положит и не поморщится, а нам отвечай. А тут за каждого талеры отданы. Так что, – заключил бригадир, – в оковах-то оно надежней. Уж лучше пусть один сдохнет, чем весь товар нам попортит. На стоянках его вытаскивать будем, а в пути за клеткой смотри. Ладно, давай кормить бычков.
Цепи мешали, но я поел, умудрившись держать еду скованными руками. Для узников (или кто мы сейчас?) разносолов не полагалось. Но черный сухарь вместе с луковицей и кружка воды – лучше, чем ничего. Потом, постаравшись забыть о боли во всем теле и мокрую одежду, исхитрился заснуть. Когда нет других лекарств, лучшее снадобье – это сон на свежем воздухе. Октябрь – не самый теплый месяц, но все-таки не декабрь и не январь.
После завтрака (сухарь без луковицы, кружка воды) меня забросили в клетку, чему я был только рад – на дощатом полу теплее. Сверху и сбоку нашу тюрьму прикрыли парусиной. И хотя в ней зияли дыры, от ветра она защищала. Приковывать не стали, и я, хотя и с трудом, мог шевелиться.
Я рассчитывал, что худо-бедно вздремну, но тут мой мучитель напомнил о себе. Видимо, ждал моего возвращения, чтобы продолжить экзекуцию. Я же от слабости был не в силах не то что сопротивляться, но и говорить.
– Что, наемник? – спросил он с довольной ухмылкой, предварительно оглядевшись по сторонам. – Понравилось, как я тебя вчера потоптал? Снова хочешь?
«Одноклеточники» с любопытством наблюдали, предвкушая бесплатное зрелище. Я же, собрав все силы, сумел поднять ноги, скованные кандалами, и отпихнуть мерзавца. Наверное, если бы клетка была неподвижной, он и не заметил бы тычка. Но из-за тряски Эрхард отлетел в сторону и упал.
– Ах ты сука, – пробормотал кузнец, становясь на четвереньки. – Ну все, теперь я тебя убью…
Он поднялся и, цепляясь за прутья, подошел ко мне, а потом подпрыгнул, вскакивая со всего маху мне на грудь. Я едва сумел набрать воздуха и задержать дыхание. «Ах ты паскуда», – приговаривал он, повторяя попытку сломать мне ребра.
– Нашел! – к собственной радости, услышал я голос охранника. – Бригадир, сюда! Вот этот и есть…
– Возчикам – стоять! – прозвучала команда, и клетки, послушно заскрипев, замерли.
– Ну, нашел? – поинтересовался подошедший бригадир. – Молодец!