Слово атамана Арапова - стр. 75
Арапов присел и прислонил к деревцу ружье. Где-то неподалеку сонно закуковала кукушка. Однотонное кукование подчеркнуло тишину. Посидев, атаман нехотя поднялся и пошагал к лагерю.
Он шел как следопыт, ко всему внимательный, все подмечая. Арапов думал, прав ли он был, приведя с собою людей на берега Сакмары. Ведь он честно предупреждал: вас ждут большие трудности…
– Василь Евдокимыч?! – Вынырнув из кустов, перед атаманом остановился Степка Вороньежев, крепкий шустрый мальчуган лет десяти, сынишка Нестора и Марфы. – Батько атаман, мы тя по всей округе ишшым. Тама… – Мальчуган замолчал и судорожно проглотил ком слюны.
– Што стряслось? – Арапов схватил Степку за плечи и слегка его встряхнул.
– Тама Нечай Санков с дядькой Данилой Осиповым перемет проверяли.
– И што?
– Дык снять не могли, он за дно зачыпылся.
– Беда в чем? В этом, што ль?
– Да не… – Мальчуган шмыгнул носом и продолжил: – Мырять стали. Батько мой замырнул, перемет ослободил. А кады на берег его вытащили…
– Так што белугу помали? – заглядывая в бегающие глаза Степки, попытался угадать атаман.
– Не-а. Сома, поди, пудов на пять будет! А ешо… – Мальчик облизнул пересохшие губы и разом выпалил: – Демьяна утопшего. Того, который с Кочегуровым вслед за нами на Сакмару приплыл.
Степное озеро протянулось через степь у подножия высокого сланцевого холма верстах в двадцати от поселения. Зимой вьюги набивали в камыш сугробы снега; с первыми лучами весеннего солнца талые воды питали озеро.
Мелководное, обильное водоплавающей птицей озеро, окруженное густой осокой и камышами, показалось неожиданно, лишь только кони подняли повозку на сланцевый холм. У Никифора стеснилось дыхание – таким заманчивым показалось оно ему. Рядом с озером, у подножия холма, лепились серые, сложенные из дикого камня укрытия. Хозяева укрытий, киргиз-кайсаки, с табунами овец, лошадей и верблюдов кочевали в глубине степи и вернутся к озеру для охоты только осенью.
Рысью спустились они в долину и в небольшой березовой роще распрягли притомившихся лошадей. Никифора бил охотничий озноб. Он уже предвидел огромное удовольствие от охоты в этом переполненном дичью степном уголке.
Приехавшие с ним кулугуры, отряженные старцем для пополнения запасов общины, собрали кизяк для костра на ночь, сходили с котлом и чайником к роднику и накрыли принесенную воду плетеной из веток ветлы крышкой.
Тем временем солнце уже склонилось к западу, и воздух заметно посвежел, когда, стреножив лошадей, они отпустили их на отдых и кормежку.
– Теперя можно и поохотиться! – дрогнувшим от волнения голосом сказал казак и стал заряжать ружье.