Словарь Ламприера - стр. 102

Пеппард откидывается назад, по-прежнему не спуская глаз с документа. Испуганное выражение, которое сохранялось на его лице, даже когда они вошли в эту комнату, теперь исчезло. Он снова находится в своем мире, и место за дирижерским пультом принадлежит ему, теперь у него вид человека, оценившего сложность предстоявшей ему задачи.

– Небезынтересная, хотя ценность ее еще предстоит установить, – изрекает он наконец.

Ламприер смотрит на него с недоумением.

– Простите, я неточно выразился. Может быть, вы скажете, что именно вы хотели бы узнать?

Что он хочет узнать? Мысли Ламприера слишком долго кружились за пределами этой комнаты, и теперь, когда вопрос Пеппарда возвратил их обратно, с языка у него чуть не рвутся не идущие к случаю вопросы. Он хотел бы узнать, почему человек с такими способностями, как Пеппард, находится на службе у такого человека, как Скьюер. Он хотел бы узнать все о том скандале, который, очевидно, был причиной этого факта. Он хотел бы узнать как можно больше о Септимусе. Вопрос Пеппарда воодушевляет его. Вещей, о которых он хотел бы узнать, – великое множество. Смысл, заключенный в сивиллиных книгах; местонахождение омфала. Почему Александр убил Гермолая? В чем природа связи между мертвыми и живыми, буде таковая существует. Которая из них самая прекрасная, любит ли она его, ее длинные черные волосы, вода… И это еще не все.

– Что это? – спрашивает он. – Что это за соглашение?

…Ламприер заглянул в узкий переулок. Он был всего несколько футов в ширину, и стены домов, вздымавшиеся вверх с обеих сторон, словно стремились сомкнуться наверху, а лежавший между ними проход, казалось, затесался сюда по ошибке. Но переулок был совершенно пуст, и, озадаченный быстротой, с которой Пеппард исчез, он повернул обратно…

– Это зависит от того, с какой стороны на него смотреть, понимаете? – говорит ему Пеппард.

Он не понимает.

– Грубо говоря, это договор, контракт в двух экземплярах, даже, пожалуй, чартер-партия, которую можно использовать как средство шантажа, запугивания и угрозы с какой-то целью. – Он улыбается. – В различной степени и в различных пропорциях, конечно. Все это сразу. Или – ни то, ни другое, ни третье.

– Но по сути своей это соглашение, не так ли? – с надеждой отваживается сказать Ламприер.

– Абсолютно верно, – подтверждает Пеппард, – но только потому, что соглашением можно назвать почти любой юридический документ. Распоряжение о смертной казни – тоже соглашение, хотя одна его сторона находится в гораздо менее выгодных условиях, чем другая. Не думаю, что мы можем остановиться на таком определении. Закон, запомните, – это неточный инструмент, почему и существуют законники. Он действует в чью-либо пользу – или, конечно, наоборот, – избегая близости к реальным фактам жизни, насколько это возможно. Он стремится усложнять положение дел. Не желаете ли чаю?