Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга вторая. Июнь - стр. 4
Некогда хан Узбек в ярлыке, данном Симеону Гордому, принес клятву за себя и своих потомков: великое княжение на Руси навсегда отдается князьям Московским, и под руку их предаются остальные русские князья. Но один из ордынских «ханов на час», Навруз (1360), попрал клятву великого предка. По смерти Иоанна II Доброго начались интриги новгородской вольницы, упрямо противившейся Москве-объединительнице. Новгородцы принесли Наврузу богатые дары, подкупили хана серебром – и он утвердил на великое княжение не Димитрия Иоанновича Московского, а ставленника сеятелей раздора князя Димитрия Константиновича Суздальского. Русь смирилась с ханской волей: святитель Алексий благословил Суздальского князя на правление, однако переезжать к нему отказался, оставшись со своим юным воспитанником Димитрием Московским. Сердце Русской Церкви, средоточие русского духа – митрополичья кафедра оставалась в Москве.
Тем временем Мамай опять устроил переворот и расколол Орду на две части. В одной из них – в Волжской Орде – стал править сам Мамай, поначалу от имени чингизида Абдуллы. А Сарайскую (Золотую) Орду возглавил хан-чингизид Амурат, который вернул Димитрию Московскому ярлык на великое княжение в Русской земле.
Одиннадцатилетним ребенком благоверный Димитрий побывал в Орде и едва спасся от ужасов случившейся там резни. Тринадцать лет было Московскому князю, когда он верхом на коне ехал впереди дружины, шедшей против мятежного Суздаля. Множеством бедствий: полыханием пожаров, стонами разорения и голода, нескончаемыми войнами – наполнено время его княжения.
Среди всех этих скорбей, крови и чада пожарищ величайший из государей Московских твердой рукою вел свое земное Отечество к возрождению, а душу свою хранил и взращивал для Отечества Небесного. Державный подвиг благоверного князя Димитрия нераздельно слит с подвигом достижения им личной святости.
Да, великий князь Димитрий Донской был наделен высокими дарованиями. Он сполна обладал государственной мудростью, воинской доблестью, силами телесными и душевными. Но никакой земной гениальностью, никакими «железными нервами и стальной волей» не объяснимо то, что вынес и совершил благоверный Димитрий. В нем и через него действовало всепобеждающее могущество Всевышнего – таково чудо его жизненного пути.
По слову древнего жития, святой Димитрий «воспитан был в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога». Священный огонь боголюбия сберег благоверный князь в тяжелых испытаниях. Его деятельность требовала постоянного напряжения, казалось, превосходящего его силы, но ни разу он не поддался соблазну «отдохнуть и забыться» в сладкой трясине греха. В беде и радости, в скорби и удаче он оставался тем же – в колючей власянице под златотканым нарядом или ратным доспехом, с молитвой на устах и в сердце. Целомудренный, воздержанный в пище и питии, благоговейный в храме, всегда готовый миловать и примиряться, грозный только для врагов Отечества – таков благоверный Димитрий, чистыми руками вершивший возрождение Православной Руси, дело Божие. И Господь, укрепляя верного Своего, даровал ему твердые опоры для великого труда – духоносных наставников, счастье христианского супружества, верных и доблестных сподвижников.