Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга вторая. Июнь - стр. 10

В 1378 году отошла ко Господу святая душа старца Алексия – и началась на Руси смута церковная. Напрасно преподобный Сергий убеждал великого князя, чтобы тот призвал в Москву святителя Киприана, – князь не желал видеть чужака и иностранца. Ни воля Константинопольской Церкви, ни совет Всероссийского игумена, ни память о святителе Алексии, отказавшем в благословении недостойному Митяю, – ничто не могло обуздать княжеского своеволия. Благоверного Димитрия словно бы ослепило пристрастие к любимцу, и распаляемый гордыней Митяй, никем не посвященный и не избранный, переехал в митрополичьи покои, надел первосвятительскую мантию и белый клобук, стал распоряжаться церковными доходами, миловать и судить духовенство. Его самосвятство и самоуправство длились дольше года. Наконец великий князь решился на новый «патриотический жест»: приказал Собору русских епископов избрать Митяя в митрополиты. Это было беззаконием. Среди общего молчания раздался гневный голос святителя Дионисия Суздальского: никакая земная власть, никакой поместный епископат не вправе нарушать каноны, установленные Церковью Вселенской. Святой Дионисий был одним из светочей русского Православия, высота его жития вызывала изумление не только в Отечестве, но и в самом Царьграде – к его речам нельзя было не прислушаться. (Духовной слепотой была продиктована предпринятая при благоверном Димитрии попытка выйти из-под церковной власти Константинополя, начать самостоятельно избирать всероссийского митрополита. Для зависимой от Орды, раздираемой княжескими междоусобицами Руси опека Вселенской Церкви была необходима. В должное время впоследствии, когда Русь стала великой православной державой, Царьград не только передал Собору Русской Церкви право избрания Предстоятеля – тогда же при содействии Константинопольского Патриарха Иеремии II было учреждено русское Патриаршество.)

Волей-неволей Митяй должен был ехать за посвящением в Константинополь. Этот выскочка панически боялся, что туда же отправится святитель Дионисий и своим авторитетом воспрепятствует его избранию. Митяй требовал, чтобы Суздальский архиепископ поклялся оставаться на родине, пока он не вернется в Москву. За «невыезд» своего духовного брата, святого Дионисия, поручился преподобный Сергий Радонежский.

Однако святитель Дионисий в ревности о Церкви дерзнул по своему разумению ради избежания большего зла взять на себя грех: нарушить данное за него ручательство Всероссийского игумена. Святой Дионисий тайно покинул Суздаль и направился в Византию. Узнав об этом, Митяй взбесновался. Он грозил, что, сделавшись митрополитом, лишит святого Дионисия сана и собственноручно спорет скрижали с его мантии. А обитель преподобного Сергия он собирался «раскатать по бревнышку». Услышав такие посулы «будущего первосвятителя», братия Сергиева монастыря встревожилась. Но авва Сергий видел дальше и больше, чем даже духовный его брат святитель Дионисий. Своим взбудораженным ученикам игумен-прозорливец спокойно сказал: «Михаил не получит желаемого и Царьграда не увидит».