Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга седьмая: ноябрь, декабрь - стр. 20

Так в 1393 году Болгарская Церковь против своей воли опять стала Охридской Архиепископией, но она еще сохраняла некоторую независимость: совершала богослужения на славянском языке, хранила болгарскую грамотность, прилагала усилия для просвещения народа. Вселенская Церковь признавала ее самостоятельность: в 1697 году Адрианопольский Собор провозгласил Охридскую Архиепископию, Печскую Патриархию и Кипрскую Церковь «священной троицей, деяния коей столь же законны, как деяния древле Богопроизведенных четырех Патриархов». Но Соборное постановление в Адрианополе, как и прежнее «неотъемлемое и незабвенное» дарование Болгарии Патриаршества в Лампсаке, не удержало Константинополь от нового церковного насилия: при содействии султанских чиновников в 1767 году Болгарская Церковь была полностью подчинена Константинопольской Патриархии на правах Преспанской митрополии.

Произвол турецких властей в Болгарии порой делался таков, что ни Тырновский собор, ни вообще какой-либо приходской храм страны не мог чувствовать себя защищенным от угрозы разграбления и поругания святынь. Потому 1 июля 1469 года честные мощи преподобного Иоанна были из Тырнова перенесены на место его земных подвигов, под защиту стен основанного им Рыльского монастыря. В условиях двойного гнета, мирского турецкого и духовного фанариотского, убежищем болгарского духа стали монастыри, крупнейшим из которых был Рыльский. За стенами святых обителей иноки переписывали книги, там продолжали существовать школы, ставшие последними очагами болгарской грамотности, куда семьи мирян посылали на обучение детей; туда стекались миряне-трудники, чтобы и получить духовное просвещение и утешение, и поработать на монастырских послушаниях; за монастырскими стенами окрестным жителям порой удавалось укрываться от грозивших им насилий. Душа Православной Болгарии словно бы спряталась на иноческих «островах благодати», куда не так часто врывалась мирская злоба, где каждый паломник мог отдохнуть душой от житейских скорбей, укрепиться в святой вере и утешиться упованием на Всевышнего и жизнь вечную.

Страждущая Болгария в чаянии помощи обращала взоры на более благополучные православные страны, прежде всего на быстро набиравшую силу Русскую державу. Впервые иноки Рыльской обители во главе со своим игуменом Григорием пришли на Русь во времена царствования Иоанна IV Грозного (1530–1584) и получили от монарха грамоту на сбор пожертвований по всей Русской земле. Помощь русских братьев оказалась столь щедрой, что впоследствии обитель преподобного Иоанна всякий раз при наступлении нужды направляла своих посланцев на Русь и всегда получала ожидаемое вспомоществование. Болгарский церковный историк архимандрит Нестор (Крыстев) пишет: «Путешествуя по Русским землям, рыльские иноки говорили о порабощенном и угнетенном болгарском народе, о преподобном Иоанне Рыльском и его монастыре. Возвращаясь на Родину и в родную обитель, они рассказывали о России, укрепляли в болгарском народе чувство близости, этнического и языкового родства с его северным покровителем, становясь таким образом провозвестниками и проводниками идеи славянского единства и культурно-религиозной общности. Они вселяли в болгарский народ надежду на то, что Русь придет ему на помощь в деле его освобождения». При этом щедрая российская денежная помощь была, конечно, важна, но еще значимее была шедшая от России поддержка духовная и просветительская, помогавшая стоянию болгар в Православной вере и их национальному самосохранению. Русский ученый академик Н. С. Державин отмечает: «Самое важное, в чем нуждался в это время болгарский народ, – это была материальная и культурная поддержка монастырей, бывших для того времени главными культурно-просветительными очагами. Помимо крупных денежных милостыней на болгарские монастыри и церкви, начиная с XVI века в Болгарию идут из России в большом количестве славяно-российские рукописи и книги, преимущественно культурного характера, не дававшие угаснуть культурно-национальному сознанию болгарского народа и поддерживавшие его грамотность и просвещение. Этот русский книжный фонд являлся богатым вкладом в сокровищницу болгарской национальной культуры и болгарского языка, которым болгарская литература жила, по крайней мере, до середины XIX века. На русском культурном наследии в Болгарии вырастает начиная с конца XVIII века и широкое литературное движение возрождения».